Множество людей также поражало меня. Простой народ, такой как аджосси, в соломенных шляпах и обычных одеждах. Простые женщины были одеты по подобию, как и я, но материал был серый и грубый. У всех вокруг были черные-черные волосы, у женщин – красивые косы, закрученные на голове на разный манер. И как они только держались? Ходили и люди богаче простолюдин, в одежде попроще, чем у Сонхуна, но уже в цветной и яркой. Девушки такого статуса, парили как яркие экзотические птички, перелетающие с ветки на ветку, их наряды пестрили разными цветами. Они ходили группками, хихикали, веселились, ели покупные сладости. Жизнь их казалась такой веселой и безмятежной… Изредка встречались люди, важно шагающие через шумную толпу, со своими слугами. Их одежда была с вышитыми узорами на ханбоках. И они, несомненно, были в черных шляпах, как у Сонхуна. Многие их узнавали и кланялись им глубоким поклоном. Сонхуна почти никто не почтил таким поклоном. Наверно, он не часто выходит в подобные места. Хотя странно, что живя тут – никто его не узнает.
Дойдя до лавки с косметикой, я вовсе растерялась. Я с интересом рассматривала множество разных баночек, коробочек. Сонхун просто стоял позади и отпускал смешливые фразочки, что-то про «типичных девушек» и «сорок с побрякушками», но я слушала его вполуха. Яркие румяна, краски таких оттенков, которые у нас не использовали – все это было очень интересно. Я сняла накидку и вручила подержать парню. Взяла в руки коробочку с холодно-розовыми румянами посмотреть поближе. Ко мне подскочила девушка-продавец, затараторила что-то о том, какая я красивая и что этот цвет мне подойдет лучше всего. Люди, такие – люди. Все одинаковые. Чтобы продать товар, будут лить в уши что угодно. Девушка подала мне зеркальце, приличного размера. Я испуганно уставилась в него.
Я не видела себя, даже не могу сказать точно, сколько времени. С середины зимы. С 17 января. Какое сегодня число по моему календарю, я точно не знала. Ориентировочно, дело близилось к середине лета.
В золотой тонкой рамочке овального окошка на меня смотрели большие круглые, серо-голубые глаза. Глазищи, как говорил брат. С темным обрамлением ресниц. Изогнутые линии тонких темно-русых бровей. Линия носа, слегка вздернутого у кончика. Небольшая ямочка над верхней губой и пухловатые, бледно-розовые губы. Я изменилась – ведь, помнила у себя более округлое лицо. Скромное питание и изнурительное, голодное до этого, в рабстве, заострили мне скулы, а щеки немного впали. Хотя, я наблюдала по своему телу, что даже немного поправилась после того, как попала на этот Берег. Страшно представить, как я выглядела сразу после крушения корабля. Волосы на голове выгорели от постоянного солнца и стали светло-русыми, какими-то немного пепельными с золотым отливом. На контрасте с темными бровями и ресницами, смотрелось это необычно. Необычно для меня. Погрузившаяся в рассматривание себя, я совсем позабыла о том, где я, с кем я и что вообще происходит. Из этого состояния меня вывел резкий мазок по лицу. Я недоуменно перевела взгляд на Сонхуна, делающего вид, будто это не он, потом в отражение, где на моей щеке красовался бледно-розовый след от его пальца.
Пялясь на себя в зеркало, такую другую – ведь мой взгляд стал совсем другим, лицо – другим, даже виднеющаяся часть одежды – другая. Я потерялась. Кто эта девушка, с розовым следом на щеке и таким тяжелым взглядом цвета моря перед бурей? Кто я? И что мне теперь делать? Как я буду жить дальше? Осознание, что все это время здесь я просто отгородилась стеной и жила, как могла, просто чтоб выжить - накрыло меня. Ведь я совсем другая. Место мое не здесь. И пришло время хорошенько подумать над этим вопросом…
Теплый большой палец нежно коснулся следа румян на моей щеке и начал аккуратно растирать его. Я завороженно смотрела за этим действием в зеркало. Мысли о том, что Аджосси и Сонхун – это все что у меня есть, пришли новой волной. Как долго они будут помогать мне? Я никто и ничего не могу дать им взамен. Неужели, я и дальше буду жить на пляже с аджосси, пытаясь своими слабыми силами заработать себе на пиалу каши? Совершенно одна, пытаясь доказать судьбе, что моя жизнь чего-то стоит. Слеза прорвалась через сдерживаемую преграду и очень быстро стекла по щеке.
Сонхун аккуратно повернул мое лицо к себе и спокойным, успокаивающим и одновременно волнующимся, тихим голосом сказал.
- Я не знаю, почему ты плачешь. Но не думай ни о чем плохом – я помогу тебе и сделаю все, что ты захочешь. – Я вскинула на него глаза, из которых от его слов потекло еще больше слез. Он правда сделает это?
- Ты поможешь мне вернуться домой? – спросила я сиплым голосом.
Парень завис, но медленно утвердительно закивал.
- Спасибо, Сонхун… - его слова дали мне какую-то надежду, хотя я не сильно рассчитывала на реальный результат. Как это может осуществиться мне было непонятно. Но подтверждение того, что есть кто-то, кто готов мне помочь – сделало мою беду не такой уже и горестной. Я отложила зеркало – больше смотреться в него не хотелось.
Сонхун вытер мои мокрые щеки, набрал пальцем румян и мазнул по второй щеке. Я недоуменно уставилась на него.
- Что? Для симметрии! – он хитро улыбнулся и растушевал вторую щеку, я слабо улыбнулась.