Глава 6. Максим
Размашистым шагом иду в кабинет начальства. И так злой, как собака. Спал от силы часа два и то в рабочем кресле, а тут вот это недоразумение. Охренели что ли в конец? Еще только бабы мне не хватало для полного счастья! Надеюсь, это просто ошибка. Потому что, если чья-то идиотская шутка — завалю нахрен, чтобы не размножались.
Дверь в кабинет Стаса приоткрыта. Решительно толкаю и вхожу в кабинет.
— Марьянин, ты охренел? — рявкает начальник ОМВД, словно только и ждал меня. — Стучаться не учили?
Да блядь! Специально что ли подстроил, чтобы выдрать?
— Это срочно, — цежу сквозь зубы.
— Выйди и зайди, как положено, — сверлит строгим глазом. Спорить бессмысленно, все равно додавит. Если уж Волков взялся кого-то строить, то с большей долей вероятности доведет дело до конца.
Психую и выхожу. Прикрываю за собой дверь и шумно выдыхаю, смиряя эмоции внутри. Громко стучу и, услышав короткое «да», открываю дверь.
— Товарищ полковник, разрешите?
— Заходи, — довольно усмехается Стас и откидывается на спинку кресла. — Че у тебя за пожар?
Закрываю дверь и подхожу ближе, чтобы не орать на весь отдел.
— Какого хрена ты творишь? — шиплю зло.
— Вот щас не понял, — Стас хмурится и бегает по моему лицу внимательным взглядом.
— Бабу в СКП! Ты охренел? — взрывает меня.
Сам не знаю, что меня бесит больше. То, что это баба. Или то, что это именно та баба. Безусловно задела, но не до такой степени, чтобы быковать. Я уж и забыл о том инциденте.
— Тон попроще сделай, — сухо бросает Стас и подозрительно прищуривается. — Забыл с кем говоришь?
— Это ты по ходу забыл, что мы здесь не в бирюльки играем, — звучно припечатываю ладони к столешнице. — Я че с ней в полях буду делать? Сопли подтирать?
Выдыхаю и качаю головой. Все же бессонная ночь и лошадиная доза кофеина не пошли на пользу. Заряд энергии стремительно испаряется, а вместе с ней и работоспособность.
— Разберешься не маленький, — хмыкает начальник. — Что-то еще?
— Стас, — напряженно смотрю на него. Он же не может не понимать, что творит?
— Это решенный вопрос. Приказом сверху.
— Не гони, — криво усмехаюсь. — Я узнавал…
Но Стас не пробиваемый. Ни один мускул не дергается на его лице.
— Личная просьба Ямпольской, — все же признается он. — Доволен?
— Заебись, — тяну я. — Ты своей бабе отказать не можешь, а девку под пули подставляешь!