Смысл слов Уркота образовал комок в груди Кетана, но теперь он не отступит от своей цели.
— Она ясно выразила свои желания.
— Это когда-нибудь раньше имело для тебя значение?
Кетан постучал передней лапой по ноге Уркота.
— Я бы не позволил тебе рисковать своей жизнью ради меня.
Жвала Уркота нерешительно поднимались и опускались.
— Ты должен быть предупрежден, Кетан, — тихо сказал Рекош. Его отметины светились красным, контрастируя с синими отметинами Уркота. — Пока тебя не было, по паутине ходили шепотки.
— Разве не всегда ходят шепотки? — спросил Кетан. Корни в его руке казались тяжелее, чем когда-либо, но он не обращал внимания на их вес.
— Она хочет найти себе пару.
Кетан окинул взглядом прилегающие туннели, каждый из которых светился мягким светом кристаллов и грибных шляпок. Такарал казался зловеще тихим и пустым.
— Она забрала много мужчин, — сказал он. — Меня не волнует, возьмет ли она еще одного.
— Пара, Кетан, — Рекош прищурился. — Ходят слухи, что она мечтает о собственном выводке. Ей не хватает только пары, достойного произвести на свет ее яйца.
Сжимая связанные корни, Кетан повернул голову, чтобы посмотреть в Туннель Сердечных Нитей, который вел в Логово Духов. Он знал, что эта новость рано или поздно придет. Это заставило бы его давным-давно разорвать последние нити, связывающие его с Такаралом, если бы эти нити не были такими прочными и значимыми.
Королева Зурваши никогда не скрывала своего желания к Кетану в годы после своей войны против вриксов Тернового черепа из Калдарака. Если бы он и мог чувствовать себя польщенным или гордым из-за ее внимания, шансы на это были так же мертвы, как и его мать, отец и восьми из девяти братьев и сестер.
Уркот согнул передние лапы внутрь, царапая загнутыми когтями по каменному полу.
— Ты все еще собираешься идти?
Кетан поднял руку, показывая завернутый в листья сверток.
— Я должен сделать свое подношение Восьмерым. Меньшего Зурваши не захотела бы.
Рекош подался вперед, наклонив голову так, что его лицо почти коснулось свертка, и глубоко вздохнул. Его глаза расширились, и он быстро выпрямился.
— Корень Мендера?
— Кетан, ты дурак, — прорычал Уркот.
С чириканьем Рекош расставил передние лапы и присел в неглубоком поклоне, широко раскинув все четыре руки. Его длинные черно-красные волосы, заплетенные в толстую косу, упали на плечо.
— Как всегда, Кетан, время, проведенное с тобой, приносит только захватывающие эмоции.
— Тебе не следует поощрять его, — пожурил Уркот. — Королева вряд ли найдет это смешным.
— Она не должна находить это смешным, — ответил Кетан.
— Это не стоит ее гнева.
— Зурваши ясно выразила свои желания, — отрезал Кетан, скрежеща жвалами, — и я повинуюсь!
— Вот причина твоего позднего прибытия, — сказал Рекош. — Ты искал в Зарослях этот корень просто назло ей.
Уркот уставился на Кетана, двигая жвалами из стороны в сторону, как будто он изо всех сил пытался не дать им сомкнуться. Вопрос в его глазах был таким ясным, как будто он произнес его вслух.
Стоит ли это твоей жизни?