Глава 7
Султанов покидает гримёрку. И мне как будто становится легче дышать. Не хочу находиться с ним в одном помещении.
— Я тебя люблю и горжусь тобой. — Приобнимает меня Родион, а я благодарна ему за поддержку и в ответ улыбаюсь.
Мне нравится купленный им букет и внимание. Возможно, с нем нет каких-то особенных страстей, зато хорошо и уютно. Летом мы планируем поехать на дачу родителей Родиона, это, конечно, не средиземноморское побережье, но там речка и всё своё. Не нужно покупать помидоры, огурцы и укроп, а для ребёнка там свежий воздух и сплошное раздолье.
В гримерке становится ещё теснее, почти не протолкнуться, вслед за очередной партией родителей в неё входит моя мама и вбегает любимая дочь. Алёнка тут же летит ко мне.
— Мама, ты такая красивая! — Пытается взять в руки подол моего платья.
Я глажу её по голове и умиляюсь тому, как она рада нашей победе.
— Держи, принцесса! — Достает Родион из кармана пиджака яйцо «Киндер-сюрприз» и вручает моей дочери, та смущается, но подарок берёт.
В дверь заглядывает кто-то из организаторов мероприятия, и меня вместе с ребятами просят подняться на сцену для вручения диплома.
Разволновавшись, перекладываю букет Родиона в другую руку. А Валентина суёт мне ещё один, взятый со стола. Тот, который я вполне себе специально на нём забыла.
— Директорский возьми.
Толкаю цветы обратно.
— Понеси, пожалуйста, мне рук не хватает. Боюсь споткнуться. Или уронить.
— Ты что? Вита, он же обидится! Там столько роз. Дорогой, наверное. Специально для тебя купленный. Он ведь не мог знать, что Гран-при будет вашим, но букетом запасся, чтобы именно его команда была на высоте.
Чувствую, как щёки расцвечиваются алым. Кровь приливает к лицу. И не пойму, то ли злюсь, то ли слишком возбуждена от происходящего. Скорей бы окончился учебный год. К сентябрю первое впечатление уляжется, и всё внутри успокоится. А впереди дача, река, мошки, грибы и лесные ягоды.
— Не для меня он его купил, а для хора! — довольно резко уточняю.
— Всё равно неудобно!
— Замечательно! — Натягиваю улыбку и выпрямляю спину. — Значит, отнеси букет в школу, в приёмной поставь, пусть возле секретарши красуется, как знамя победы.
— Вот же упрямая! — Вкладывает мне Валентина букет уже на ступенях при подъёме на сцену.
И в торжественный момент, вместо того чтобы улыбаться зрителям и кланяться, я вожусь с цветами, принципиально меняя букеты местами. Так, чтобы подарок Родиона был выше, чем директорский.
Дальше идёт официальная часть, во время которой я, вполне довольная собой, принимаю поздравления.
После мероприятия, собрав свои вещи, мы покидаем зал, движемся к холлу и становимся в очередь в гардероб. Но так как Родион, моя мама и Алёнка пришли не одновременно со мной, то мы оказываемся в разных людских змейках.
— Могу я к вам присоединиться, Виолетта Валерьевна?
Вздрагиваю, услышав глубокий баритон директора. Пожимаю плечами, испытывая очередную неловкость.
— Я не в состоянии вам запретить, Марат Русланович. Холл-то общий.
— Холл, может, и общий, но очередь вы заняли раньше, и, становясь рядом с вами, я нарушаю правила и иду по головам.
Смотрю на него искоса.
— И подозреваю, что не в первый раз вы это делаете.
Шутка получается жестокой. С шумом выпустив из груди воздух, Марат оборачивается, улыбаясь красивой девушке у окна. Всё понятно, а вот и работница отеля.
— Так и знал, что вы скажете какую-нибудь гадость.
Почему-то то, что он пререкается со мной, а улыбается ей, вызывает внутри лёгкое саднящее раздражение.
— Так и шли бы в конец очереди, раз уж я такая предсказуемая и удручающая.
— Цель была как можно быстрее получить нашу верхнюю одежду, а не исключить вас, как нервирующий фактор, так что я потерплю, ничего страшного, — и улыбается, поймав мой тяжёлый взгляд.
Я рада, что он сохраняет хладнокровие рядом со мной, ибо моё недовольство с каждым его словом только увеличивается в размерах.
— Вашу и вашей эскортницы?