глава 16
Алина
После встречи с Бездушным я была в бешенстве. Наверное, вспомнила все ругательства, какие знала, и повторяла их про себя по кругу, не забывая слать проклятья на его голову.
Надеюсь, ему икалось! Козел!
Не понимала, что произошло и откуда взялся этот неожиданный интерес к моей половой жизни. Снова возникло грязное чувство, будто я — кукла в витрине на улице красных фонарей.
Когда вернулась домой, меня ждал тщательный допрос.
— Ублюдок! – отец одним движением руки все снес со своего рабочего стола. Впервые видела, как он вышел из себя, и впервые была с ним полностью согласна.
— Ты не ошиблась? – подлетев ко мне и заглядывая в глаза, спрашивала мачеха. – Может, что-то напутала? – не теряла надежды.
Я мотнула головой, от её безумного блеска в глазах мне стало нехорошо. Чувствовала, что этот вечер может закончиться для меня очень плохо. Она отшатнулась к креслу, опустив голову, тяжело дышала и вдруг начала со всей силы лупить ладонями по его спинке, издавая жуткие вопли.
— Заткнись, истеричка! – взревел отец.
— Истеричка?! – взвилась она, забыв о кресле. – Это из-за тебя мы все теряем и твоей шлюхи-дочери! – брюзжа слюной, орала она на весь дом.
Отец в два шага оказался возле нее и, толкнув в плечо, крикнул:
— Пошла вон!
Ситуация выходила из-под контроля, я стояла боясь шелохнуться и молилась всем Богам, чтобы они меня не втянули в свой водоворот. Когда мачеха, что-то собиралась ответить, в кабинет влетел Андрей и по приказу отца увел мачеху.
Я мысленно перекрестилась.
После их ухода отец немного успокоился и продолжил допрос. Пересказав ему всё по сотому разу до мельчайших деталей, он, наконец, отпустили меня к себе в комнату.
Проснувшись на следующий день, я поняла, что Земля по-прежнему вращается вокруг своей оси, а я — всего лишь мелкая песчинка… Которой вдруг на прикроватную тумбочку решили подложить «Камасутру»… Мне захотелось немного поиздеваться в отместку, и я сделала вид, что ничего не понимаю:
— А что это такое?
Управляющая с явным интересом начала делиться своим опытом в сексуальной жизни и рассказывать, что это естественно и жизненно необходимо.
— Знаешь, — вещала она, словно знаток, — это книга не только о сексе, но и о том, как быть ближе к своему партнёру.
Такой говорливой она была впервые. Как же она воодушевлялась, рассказывая о ярких иллюстрациях с мыслимыми и немыслимыми позами!
О боже, как же я устала от них всех!
Чувство неловкости нарастало, и я решила оборвать её воодушевлённый поток.
— А для чего мне все это нужно? — решаю уточнить, когда разглядывали позу номер шестьдесят девять.
— Ох, ну и дура же ты! — воскликнула она. — Если бы мне в своё время показали эту библию секса, моя жизнь заиграла бы яркими красками гораздо раньше, — сообразив, что сказала лишнее, тут же добавила. — Образованный человек должен быть образован во всём.
Делаю вид, что удовлетворена ответом. Я и так уже догадалась, что меня готовят для него.
Мурашки побежали по коже, когда вспомнила об Ароне. Но, по сравнению с постоянными угрозами мачехи о том, что, если что-то пойдёт не так, я могу оказаться в притоне, он казался меньшим злом.
Каждый день, проходя мимо зеркала, я задавала себе вопрос:
Кто я? Игрушка, для чужих желаний? Или всё-таки человек, который имеет право на собственные чувства и выбор?
Сложно было ответить на эти вопросы, когда реальность вокруг меня казалась расколотой на миллионы мелких осколков. Я никогда не знала, что такое нормальная жизнь, свободная от предвзятых ожиданий, унижений и диктата.
Теперь я могла более или менее спокойно передвигаться по дому, но по-прежнему старалась лишний раз не попадаться на глаза своим «родственникам».
Однажды вечером, когда было уже довольно поздно, я решила прокрасться в библиотеку и незаметно взять какую-нибудь книгу. От чтения одной «Камасутры» мне уже повсюду мерещились фаллосы.
Когда я почти добралась до цели, услышала тихие голоса мачехи и отца. Сначала мне захотелось уйти подобру-поздорову, но затем любопытство взяло верх, и я, подкравшись к кабинету, где дверь была приоткрыта, стала подслушивать.
— Да как он смеет?! — возмущалась мачеха.
— Чёртов сукин сын! — вторил ей отец.