Часть II.Станция К22 «ПОСЕЙДОН»
Стыковка прошла успешно. Без помарок. Просто на подходе к станции Данил Столяров включил автопилот в положенный свой автоматический режим. И батискаф ТОР-217 «КАЛЬМАР» сам умело на автоматике пристыковался к торчащему вверх круглому закрытому люку на посадочной широкой площадке и платформе переходного шлюза.
Тор-217 плотно и герметично сел на стыковочный узел и закрепился на нем. Станция приняла его. По радиорацции и связи доложили со станции, что принимают новых гостей. Рапортовал сам профессор биолог и старший на станции среди ученых Леонид Войцеховский.
Данил, кроме Людмилы Сокольской, акванавтки глубоководницы и ученого биолога никого пока на той станции не знал, как и его все тут коллеги, но поприветствовал ученого, сам представившись, и отдал приказ провести декомпрессию и подготовить переходной шлюз для перехода пятерки новых акванавтов.
Все было проделано просто в идеале. Раздалось громкое шипение. Это сжатый воздух из специальных резервуаров самой станции в шлюзовом отсеке выдавливал под огромным давлением гидронасосов воду, что была в стыковочном узле между батискафом и станцией. Давая возможность открыть переходной как в космосе круглый герметичный толстый люк в самой лодке, в то время как открылся на автоматике такой же люк в шлюзовой камере. Теперь можно было выбираться из пристыковавшегося плотно и надежно к станции К22 «ПОСЕЙДОН» батискафа ТОР-217 «КАЛЬМАР».
Их приняли весьма радушно и даже обрадовались, что в исследовательской подводной команде еще прибавилось. Особенно сами ученые. Ртов тоже прибавилось. Но автоматически работающая в режиме постоянного пищевого обслуживания столовая не возражала собственно. Просто включила в свой список и рацион питания еще пятерых акванавтов.
Самый старший на К22 ученый биолог Леонид Войцеховский показал сразу же даже без особой просьбы Данилу Столярову и его коллеге Антону Свиридову, как и другим троим зарубежным акванавтам Японцу Тошику Ямагоши, Шведу Дагеру Ван Халлену и теперь еще одной женщине на борту станции и тоже акванавтке с хорошим опытом работы на глубинах свыше 1500 метров Американке Тори Замески всю карту их исследовательского района на шельфовом горном хребте Гаккеля. И районы глубоководной котловины под хребтом с промером глубин от 4000 до 5000 и более по показаниям глубоководных малых исследовательских зондов Б5 и Б8, работающих в поисковом режиме на придонной абиссали и заданных глубинах. Ученые занимались чисто научной работой, а акванавты работали с ними в одном составе. Эти сидели в станции и вели здесь свои исследования, а акванавты плавали за станцией и там делали свою положенную работу.
На борту станции были несколько видов рабочей глубоководной техники и специальных костюмов и скафандров, способных выдержать огромное давление воды с аварийным декомпрессионным устройством при быстром аварийном экстренном всплытии.
Данила Столяров, как и Антон Свиридов встретились со своей знакомой по миру акванавтики только из другой школы Людмилой Сокольской, познакомившись параллельно еще с одной женщиной на станции и ее коллегой немкой Эльзой Вальтрауб. Они были, как оказалось тоже подруги, причем давние. Они вместе работали в Атлантике и на Черном море также в составе спецкоманды с учеными по изучению бионики морей и океанов на больших глубинах.
Данила Столяров познакомился еще с акванавтом ветераном уже работающим на этой станции около года Эдмундом Смоуки. И как-то сразу тоже нашли между собой общий язык. Может потому, что Данил умел, предрасположить, к себе людей, может, обладал определенной симпатией и положительной харизмой. Так или иначе, но он смог практически со всеми найти общий язык и сам остался доволен людьми и порядком на самой глубоководной станции К22 «ПОСЕЙДОН». Так прошел целый день и целая ночь. И наступило новое утро. Настенные часы глубоководной станции К22 «ПОСЕЙДОН» показывали время 09: 24 утра.
***
Северный Ледовитый Океан.
Научная исследовательская подводная станция К22 «ПОСЕЙДОН», основная.
Вторник 24 июля 2058 года.