Онлифанс помог воплотить задумку в жизнь. Ограниченный реквизит и неограниченная фантазия. Чтобы зарегистрироваться Яна подделала данные паспорта в фотошопе, ведь ей было семнадцать. Мелочиться Яна не собиралась, цена подписки — сто долларов. Выставив серию эротических фоток, Яна легла спать. Утром она сняла первый улов: восемьсот долларов. Это было лучше, чем она рассчитывала, стратегия оказалась верной. То, что ее фотки смотрел Никита, она догадалась. Ник — любимый персонаж из игры. Даже этот факт не смутил Яну.
Сразу же Яна накупила хорошей еды и новых шмоток покруче. Нормальную квартиру она сняла всего на месяц, зная, что поднимет в разы больше к следующему платежу. Во банк во второй раз. В этот раз она, правда, оставила пару тысяч про запас. Яна догадывалась, что такое делать бизнес с нуля. Это повышенный риск. Если хочешь подняться молниеносно, то и вкладываться в себя придется по полной. Шлюшьи сапоги, юбочки, белье. Теперь у нее была и косметика, и самые разные приспособления. Новый день принес столько же, так Яна нашла способ не просто выживать, а жить.
Чем она зацепила? На сайте было много красивых девушек, еще больше раскрепощенных и креативных. Яна бы ответила, что главное в человеке это стиль. Не характер, не душа, а способ подачи. Она была отличительной, все, что она делала, таким же. Яна умела красиво фотографироваться, она умела быть сексуальной, умела создавать особый антураж и просчитывать стратегию успеха на шаги вперед.
Мужикам нравилось противоречие: дьявольская похотливость и невинный взгляд или миленькое белье. На подсознательном уровне им нравилось отслеживать общую концепцию развращенного искусства, навязанную Яной. Они смотрели ее профиль, как постановку, ожидая следующего действия и подбирая слюни.
На нравственную сторону вопроса Яне было плевать. Она хотела есть и жить в нормальных условиях, хотела быть способной дать сыну все. Жизнь стала значительно легче, когда из нее выпали два разрушающих фактора: бедность и агрессия. Денег хватало, а ругаться было не с кем. Если Яна о чем и жалела, так это о том, что не ушла от Леши раньше. Будучи токсиком и абьюзером, именно он внушал ей, что без него она не вытянет, что должна быть довольна и такой участью. Только оставшись с собой наедине, Яна увидела истинную суть вещей. Теперь она не боялась называть вещи своими именами: Леше было с ней удобно, ей с ним невыносимо. Дело было даже не столько в свалившихся проблемах, сколько в изменившихся ролях. Пока Яна училась новым, Леша цеплялся за старые.
Даже одной с ребенком ей было проще. Не было фактора под названием: «мужик с кислой рожей». Яна ни от кого не ждала помощи, ни на кого не злилась за неоправданные ожидания. Она сама управляла своей жизнью, и неожиданно управление стало даже приятным. У Яны наладился сон, и это, на первый взгляд, незначительное изменение улучшило все. Похоже, что Марк понял, что правила изменились. Новое место, новые условия, рядом только мама. Сработал инстинкт выживания, и он начал спать всю ночь без пробуждения. Видимо, на интуитивном уровне ребенок догадался, что если мать будет измотана, то самоуничтожится, тогда и ему кранты.
Специфика работы не заставляла Яну чувствовать себя проституткой. Впервые за долгое время она чувствовала себя сексуальной и привлекательной. Беременность, роды, выматывающие месяцы с ребенком на руках сделали свое дело. Секс стал обязанностью, а не удовольствием, Яна забыла, какого это фантазировать и возбуждаться просто от намеков. Тем не менее где-то в глубинах сознания оставались не воплощенные планы. Когда Леша избегал ее, она же штурмила сайты с игрушками, сейчас тайные желания и выползали наружу.
Наконец-то Яне нравилась ее фигура: даже надутая грудь больше не раздражала. Ей нравилось одеваться в дорогое качественное белье, ярко краситься и выгибать спинку, позируя своей же камере. Она даже испытывала настоящее возбуждение, когда вводила в себя анальные пробки или фаллоимитаторы. Да, она фиксировала собственное удовольствие и продавала его похотливым мужикам. Может поэтому и покупали так охотно. Яна продавала не только стиль, еще и искренние эмоции.
Когда раздался настойчивый стук в дверь, Яна уже знала, кого встретит на пороге. За две недели Леша так и не написал. Яна знала, что он знает. А вот зачем приперся, понятия не имела. В черном шелковом халатике с широкими рукавами, она открыла дверь и скрестила руки на груди, встав в дверном проеме.
— Собирай шмотки и домой, — после продолжительной паузы, заполненной взаимным презрением, сказал Леша.
— Я и без тебя охуенно справляюсь, нахуй ты мне нужен? — улыбнулась Яна.
— Да знаю я, блять, как ты справляешься. Чем зарабатываешь.
— Блядствую, — чуть не смеялась ему в лицо Яна.
Своим взглядом Яна вонзала Леше иголки прямо в лицо, пока он с титаническими усилиями пытался держать себя в руках.
— Ебаный повод для гордости?
— Да. Я создаю ебаное искусство, а не ебусь под мостом.
— Снимать, как ебешь себя резиновым хуем, это блядское искусств? — процедил Леша.
— М-м-м, последние копейки на подписку слил? Настолько соскучился, что выбрал дрочить на меня, а не жрать? Ну дрочи, все равно, блять, большего не светит.
Легкими похлопываниями ресничек Яна вбила последние гвозди в крышку гроба.
— Собирай свои блядские вещи и домой.