Его волосы на несколько тонов светлее моих, достаточно длинные, чтобы закрывать затылок, но не касаться плеч, и обычно ухоженные.
— А ты выглядишь как задница, — парирую я, поднимаясь по ступенькам крыльца.
Он прищуривает свои карие глаза и мило улыбается мне, показывая средний палец. Четыре года ношения брекетов подарили нам обоим невероятно ровные зубы, он показывает их намного чаще, чем я.
— Что ты здесь делаешь? — Спрашиваю я, проходя мимо него, направляясь в гостиную справа от меня. Я бросаю взгляд на столовую слева, а затем выглядываю через арку в огромную кухню. Только чтобы убедиться, что его здесь нет ни с кем другим.
— Я не могу навестить свою сестру? — он дразнит.
Я наклоняю голову набок и поджимаю губы, не до конца веря, что он пришел сюда исключительно для того, чтобы увидеть меня. Не то чтобы у нас не было такого типа отношений, мне нравится, когда он рядом. Просто он обычно сначала пишет или звонит, и он знает, что я работаю по ночам.
Я беру ночную смену, чтобы либо отоспаться после ночной охоты после работы, либо провести день, изучая, где поохотиться дальше, прежде чем идти.
— Поторопись и займись этим, у меня работа через тридцать минут. — Я вздыхаю, махнув ему рукой.
Снимаю кожаную куртку и несу ее в конец коридора в прачечную, он следует за мной. Я слышу, как половицы скрипят при каждом его шаге.
Дом перешел в семью Корбин по наследству со времен моей бабушки, Джозефины Корбин. Ее отец построил его для нее, красивый двухэтажный креольский коттедж цвета шалфея с верандой по периметру. Идеальный дом в Южной Луизиане. Краска на сайдинге облупилась, и некоторые ставни отвалились, но здание, построенное в 1974 году, все еще находится в потрясающем состоянии пятьдесят один год спустя.
Я прожила здесь всю свою жизнь, поэтому знаю дом и прилегающую к нему землю площадью в пять акров как свои пять пальцев.
Перед смертью мама наконец-то начала строить планы по ремонту кое-чего в этом доме. Я думаю, ей наконец надоело слушать, как мы с братом жалуемся на уродливые устаревшие обои в цветочек.
Так же, как дом передавался по наследству, кошмары вампиров передавались по наследству. Семья Корбин была хорошо известна охотой на вампиров в начале 1900-х годов. Кроме того, это еще одна причина, по которой мой дом находится практически у черта на куличках, всего с несколькими соседями. Никогда нельзя быть слишком осторожным.
Зак появляется в дверях прачечной, когда я бросаю куртку в стиральную машину.
— Я беспокоюсь о тебе, — говорит он почти нерешительно.
Я замираю.
Он продолжает:
— В больницу поступает все больше и больше жертв укусов, некоторые почти мертвы от потери крови. Тебе нужно быть осторожной…
— Я всегда осторожна, — огрызаюсь я, прерывая его, прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще.
— Ты знаешь, что я имею в виду, Би. Я не могу потерять тебя из-за этой одержимости местью. Всегда будут сверхъестественные существа, которых нужно убить. Это просто не стоит и твоей жизни тоже. — Я слышу печаль в его голосе. Я чувствую боль в глазах и быстро закрываю их, смаргивая возможные слезы.
Я отворачиваюсь от стиральной машины и кладу свои окровавленные руки ему на плечи. Он 6 футов ростом, а я всего 5 футов 4 дюйма, мне приходится откинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Ты знаешь, что я самый осторожный человек, когда дело доходит до таких вещей. Я всю свою жизнь тренировалась делать это. Я буду мстить за нашу мать каждый день своей жизни, и если я умру, делая это, то именно так я и хочу уйти, — спокойно заявляю я, пытаясь скрыть дрожь в своем голосе.
Я думала о своей смерти больше раз, чем кто-либо другой в моем возрасте должен. Я не боюсь самой смерти. Я боюсь умереть прежде, чем смогу убить тварей, которые убили мою мать.