Каллиопа все время молчала, что меня удивило. Каллиопу Деррик можно было называть по-разному, но точно не тихоней.
Взглянув в ее сторону — это довольно сложно, потому что рука Кипа все еще лежит на моей шее, и он, кажется, не собирается меня отпускать, — я вижу, что она сосредоточена на своем телефоне, сильно нахмурив брови.
Интересно.
— Ты готова идти, Кэл? — спрашиваю ее.
Она поднимает голову. Хмурый взгляд исчезает. Выражение ее лица ровное и безмятежное, собранное.
— Я вызвала машину, — она показывает телефон. — Вы двое идите и займитесь диким сексом где-нибудь на обочине дороги или пляже.
Хоть я и злюсь на Кипа, перспектива дикого секса заманчива.
— Мы не оставим тебя одну, — ворчит Кип, очевидно, не в таком восторге от перспективы дикого секса, как я.
Каллиопа закатывает глаза.
— Я стою перед полицейским участком в городе, в котором уже много лет не было серьезных преступлений.
В основном она права. Юпитер — одно из самых безопасных мест, где я когда-либо жила. Он небольшой, и многие люди знакомы между собой, присматривают друг за другом. Но еще он туристический, поэтому каждое лето население растет, а вместе с количеством людей увеличивается количество пьяных драк, краж, вандализма и тому подобного.
Даже вне туристического сезона он не застрахован от проблем с наркотиками или домашним насилием. Время от времени к нам просачиваются реалии окружающего мира.
Но, к сожалению, такова жизнь на планете Земля.
— Мы не уйдем, — повторяет Кип своим тоном «я не принимаю возражений».
Как и у меня, у Каллиопы немедленная реакция на вышеупомянутый тон. Я не осуждаю ее за это.
Ее рука ложится на бедро, одна бровь приподнимается, и она наклоняет голову, чтобы посмотреть на него. Поза, которая должна быть повсеместно признана женской боевой стойкой.
— Ты реально думаешь, что сможешь защитить меня лучше, чем я сама, Кипперс? — спрашивает она. — Давай не будем забывать, кто регулярно избивал тебя в детстве.
Хватка Кипа вокруг меня усиливается. Когда я поднимаю глаза, клянусь, вижу, что его щеки немного покраснели.
— Ты была в два раза крупнее, — парирует он. — Ты была гребаным монстром.
Я шлепаю его по руке.
Каллиопа усмехается.
— Он не врет, — говорит она. — Может, я и сбросила детский жирок, но все еще гребаный монстр, Кипперс. И понимаю чувства альфа-самца, потому что состою с таким в родстве, поэтому настаиваю, чтобы ты спрятал свой член. Мы знаем, что он большой. Не нужно размахивать им.
Я подавляю смешок.
Кипу явно не смешно. Но он и не злится. Выглядит удивленным и несколько задетым словами Каллиопы. Насколько я знаю, они выросли вместе, как брат и сестра, и рискну предположить, что это не первый раз, когда она его дразнит.
— Черт возьми, — бормочет он, проводя рукой по волосам, а затем целуя меня в макушку. — Мужчину, который в итоге будет с тобой, ждет гребаное испытание.
Она подмигивает мне.
— Если он будет соответствовать всем требованиям, которых нет у большинства мужчин. Спасибо за отличную ночь, детка. Повторим в ближайшее время, — это адресовано мне.
— Точно, — говорю я, посылая ей воздушный поцелуй.
Кип ведет нас к грузовику, не отпуская меня до тех пор, пока не открывает пассажирскую дверь и не поднимает меня в кабину, положив руку на задницу. Я не злюсь.
Когда он садится на водительское место, замечаю, как подъезжает черный седан, и Каллиопа подходит к нему, ее брови нахмурены, выражение лица несколько серьезное, но решительное.
— Интересно, — говорю я больше себе, чем Кипу.
Он тоже смотрит на Каллиопу, садящуюся в машину, и его губы сжаты в тонкую линию.
— Да, — бормочет он. — Но это же Каллиопа. И нам лучше не вмешиваться, чтобы не было последствий.
Я свирепо смотрю на него.
— Откуда ты знаешь, что они будут?
Он заводит грузовик и оглядывается на меня.
— Детка, с Каллиопой всегда так. Я люблю ее, как сестру, но она — оружие массового уничтожения.
Улыбаюсь этому описанию.
— Да, видимо, этого и хотят мужчины. Им нравится подчинять взрывных женщин.