Не так, как Грэм заставлял меня чувствовать себя на прошлой неделе.
Диана приподнимает свои идеально выщипанные брови.
— И это имеет какое-нибудь отношение к стоящему вон там куску человеческого мяса ростом шесть футов четыре дюйма?
Я закрываю лицо руками.
— Если скажу «да», ты будешь кричать?
— О… Боже мой, — визжит она шепотом, отрывая мои руки от лица. — Так и знала!
— П-ф-ф. Ты ничего не знала.
— Пожалуйста. Напряжение в этой комнате ощутимо. И он продолжает бросать эти тоскующие взгляды в твою сторону всякий раз, когда ты не смотришь. Чувак выглядит так, будто кто-то пнул его щенка.
Я скрещиваю руки на груди.
— Ты можешь все это сказать, даже если на нем солнечные очки?
Она пожимает плечами.
— Это моя сверхспособность.
— Он работает на моего отца, Ди. Ему платят за то, чтобы он был со мной. Если бы папа уволил его сегодня, он бы ушел.
— Не используй это как оправдание. Если ты что-то чувствуешь к нему, тогда сделай шаг. Действуй. И если он попытается уйти, не позволяй ему это сделать.
— Мы говорим метафорически, или ты предлагаешь мне надрать задницу Кэти Бейтс, если он попытается меня бросить?
Диана хихикает и толкает меня в плечо.
— Знаешь, что я имею в виду. Добивайся того, чего хочешь. Ты заслуживаешь быть счастливой.
Я это знаю, правда? И Эрик тоже.
Возможно, я смогу попытаться стать счастливой за нас обоих, младший братик.
Диана поднимает меня на ноги.
— А теперь ступай. С рассадкой разберемся завтра.
Я обнимаю ее за плечи и притягиваю в объятия.
— Люблю тебя, Ди-Кэш.
— Я тоже люблю тебя, Эва-распутница.
Набрасываю на плечи свою кожаную куртку и направляюсь к Грэму.
— Пошли, Здоровяк. Я умираю с голоду.
Он поднимает с пола коричневый бумажный пакет и протягивает его мне. Внутри буррито, завернутое в фольгу, из магазина тако, расположенного дальше по улице.
Когда поднимаю на него взгляд, он пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного.
— Я так и думал, что ты проголодаешься.
Когда в последний раз кто-то делал для меня что-то не из чувства долга? Грэму платят за то, что он мой телохранитель, но ему платят не за то, чтобы он приносил мне латте и буррито.
Это совсем другое. Сердце бешено колотится в груди. Добивайся того, чего хочешь.
— Хочешь прокатиться со мной?
— Разве не устала? — спрашивает он. — Ты сегодня вкалывала как проклятая.
— Я высплюсь, когда умру. Ну же. Знаю идеальное место.
***
Я ПРИКУСЫВАЮ НИЖНЮЮ ГУБУ, ЧТОБЫ СДЕРЖАТЬ РВУЩИЙСЯ НАРУЖУ СМЕХ.
— Если ты будешь смеяться, я не буду этого делать.
Грэм смотрит на меня сверху вниз, что в данный момент внушает примерно столько же страха, сколько котенок.
На нем мой запасной мотоциклетный шлем, который я купила для Дианы, чтобы она надевала его всякий раз, когда ездит со мной.
Он ярко-розовый с фиолетовыми наклейками в виде гибискуса по бокам.
— Думаю, розовый действительно подчеркивает цвет твоих глаз, — говорю я.
— Просто садись на этот чертов мотоцикл и поехали.
Перекидываю ногу через байк.
— Ты когда-нибудь раньше ездил пассажиром?
— А ты когда-нибудь раньше ездила с таким тяжелым пассажиром вроде меня?