— Хочу быть таким.
Забираюсь под одеяло, и он делает то же самое. Когда парень протягивает руку, кладу голову ему на грудь, и он окутывает меня своим теплом. Прислушиваюсь к его ровному дыханию и биению сердца. Это так приятно, так правильно.
И этот поцелуй, Господи, я до сих пор чувствую его каждой клеточкой во всем теле.
Я знаю, что Грэм чего-то недоговаривает. Чувствую это нутром.
И все же совершаю прыжок веры и доверяю ему. Это ужасно.
Словно я в поезде, который мчится сломя голову. Без тормозов или возможности остановиться и замедлится. Впереди мигают знаки опасности. Не знаю, куда направляюсь, но одно знаю наверняка: я ни за что не сойду с этого поезда без Грэма.
Могу только надеяться, что мы выберемся отсюда живыми.
ГЛАВА 8
ГРЭМ
ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ЛУЧШЕ, ЧЕМ ЗАСЫПАТЬ С ЭВОЙ НА РУКАХ, — это просыпаться с ней на руках.
Мы проспали, вплетенные друг в друга, всю ночь, и этим утром я едва мог сказать, где заканчивалась она и начинался я.
Я облажался прошлой ночью. Позволил эмоциям взять верх и поцеловал ее. Сделал первый шаг. Ххочу чувствовать сожаление, хочу сожалеть об этом. Но этого не происходит. Как я могу быть, когда это чувствовалось так по-настоящему?
Поцелуй с Эвой был именно таким, каким я его себе представлял. Сексуальный, но милый, грубый, но нежный. Медленный и полный страсти, но неистовый и нетерпеливый.
Точь-в-точь как она.
Эта девушка обвела меня вокруг пальца, я склоняюсь к ее ногам. Теряю всякое подобие контроля, когда она рядом. И у меня нет никаких намерений отпускать ее. Я влюбляюсь в нее.
Даже сейчас, когда она принимает душ, а нахожусь в кабинете ее отца, все еще верю, что мы сможем быть вместе после того, как этот кошмар закончится.
Должен найти способ.
Поскольку письменный стол Монтальбано оказывается бесполезным, присаживаюсь на корточки и открываю шкафы в стене за ним. Расходные материалы, бумага, чернильные картриджи для принтера…
Бинго.
Прямо перед лицом стоит большой черный сейф.
Если храните сейф в спальне, тогда наверняка там есть деньги или драгоценности. Держите сейф в своем домашнем офисе? Там личные документы, которые не хотите, чтобы кто-то их нашел.
Фотографирую это и отправляю сообщение папе. Это должно отвлечь его от меня еще на пару дней, пока не смогу взломать замок.
— Грэм? Где ты?
Проклятье. Это был самый быстрый душ. Я выскакиваю в коридор как раз в тот момент, когда Эва заворачивает за угол.
— Привет, — говорит она, и облегчение появляется на ее лице. — Уже думала, ты сбежал.
Она выглядит такой очаровательной, стоя там, с еще влажными волосами и в футболке Nirvana большого размера. Хочу заключить ее в свои объятия и защитить от боли и душевных терзаний, от всего плохого в мире.
Но это значит, что должен защитить ее от себя.
Я — то плохое, что есть в этом мире.
И доказываю это самому себе, говоря то, что скажу дальше.
— Просто ищу ванную. Не хотел залезать в твою, пока ты была в душе.
Я ненавижу ощущение лжи на языке. То, как легко в это можно поверить.
Эва указывает на противоположный конец коридора.
— Ванная в той стороне. Сегодня вечером я проведу для тебя экскурсию, чтобы ты мог сориентироваться.
Затем девушка вытягивается и обхватывает меня руками сзади за шею.
— Я слышала, что ты сказал прошлой ночью, но надеюсь, мне все еще позволено целовать тебя время от времени.
Касаюсь своими губами ее губ.
— Не мог перестать думать о том, чтобы поцеловать тебя.
Девушка тихонько вздыхает и открывает рот, чтобы позволить моему языку скользнуть внутрь. Через несколько секунд прижимаю ее к стене и просовываю руки под ее футболку, чтобы обхватить ее голую задницу. Она теплая и мягкая, и на ощупь чертовски приятна.
Я голый, если не считать боксеров, которые не оставляют ничего, что могло бы скрыть, насколько она меня заводит.
И Эва это знает.
— Знаешь, я могла помочь тебе с этим.
Ловлю ее за запястье, когда ее рука касается пояса моих боксеров.