Да, было много причин, по которым мы не должны были находиться в таком положении. Почему я не должен этого делать. Но мне было абсолютно наплевать. Мне нравилась Клара, я хотел ее, и все остальное не имело значения.
— О Боже, — вздохнула она, когда я просунул руку под пояс ее кружевных трусиков. — Алек…
— Ты так прекрасна, — прошептал я, осторожно отводя ее назад, гибкость тела позволила ей выгнуться так, что ноги оказались под ней, и я прижал ее к сцене. — Я не могу поверить, что ты здесь, со мной.
Мои пальцы опустились ниже и нащупали ее слипшиеся от возбуждения половые губы. Я был почти за гранью невозврата, но еще не перешел эту грань.
Подняв голову, я нашел ее глаза. — Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? Я не нежен в постели.
— Хорошо.
— Клара…
— Я не прошу мягкости и нежности, Алек. Я уже давно ничего не чувствовала. И ты — единственный мужчина, с которым я испытывала подобные чувства. Боже, пожалуйста, просто заставь меня снова почувствовать…
Я отстранился и посмотрел на нее сверху вниз, внезапно почувствовав, как на меня навалилась тяжесть ее слов, но прежде чем я успел остановиться или сказать что-то, что могло бы сбить тормоза, она подняла руку и потянула меня вниз.
— Это не будет по-женски, но я без колебаний опрокину тебя снова, если ты не покажешь мне, какими именно приемами ты владеешь.
Эта колкость — то, что мне было нужно… и волны похоти, которые я чувствовал, охватывая нас обоих. — Осторожнее с просьбами, — сказал я, вставая, но только для того, чтобы снять с себя остатки одежды.
Ее глаза не отрывались от моих, пока я не опустил руку, чтобы сжать в кулак свою эрекцию. Тогда она улыбнулась и облизнула губы.
— Хватит болтать. Трахни меня, Алек. Трахни меня жестко. Трахай меня быстро. Я хочу большего. Намного большего.
11
Клара
Я была сильной.
Но не настолько, чтобы противостоять ему.
На этой сцене, в этот момент, он разрушал мой обет безбрачия так же легко, как мы сбрасывали одежду.
Я была всего лишь женщиной. Женщина со жгучей потребностью и голодом, которые я не могла контролировать.
Независимо от того, как я изменилась за прошедшие годы, я знала, что я токсична. У меня было много багажа. К тому же Юрий уже предупредил меня, чтобы я не связывалась с Алеком. Я не должна быть здесь, делать это, но как, черт возьми, я должна была сопротивляться?
Алек был чертовски красив, соблазнителен, как грех, и у нас было много общего, помимо неконтролируемого сексуального влечения. Как можно было ожидать, что я буду держаться подальше от человека, в которого, как мне казалось, я могу сильно влюбиться?
Алек был моей следующей зависимостью. Я знала это. Я чувствовала это. Но у меня больше не было желания бороться с этим влечением.
Между мной и Алеком что-то было. Что-то интенсивное, мощная связь, которая не желала прекращаться, и это было не то, что я испытывала раньше. Мне очень хотелось исследовать это дальше, какими бы ни были последствия.
— Я тебя предупреждал, — прорычал он, лежа надо мной и упираясь ладонями в деревянные доски сцены. — Не забывай об этом.
Его губы слишком легко и очень коротко коснулись моего рта, а затем переместились вниз и провели по шее, заставив меня застонать и вздрогнуть, когда я повернула голову в сторону, предоставляя ему больше доступа. Его язык лизнул мою ключицу, и по моей коже побежали мурашки. Я была настолько погружена в ощущения, которые он создавал, что даже не заметила, как его рука скользнула под меня, чтобы расстегнуть лифчик, пока он не стянул с меня его.