Я выпрямилась, закрыла глаза и попыталась думать сквозь боль. Сделала глубокий вдох и захныкала, когда еще одна сильная схватка охватила весь мой живот, еще сильнее сжимая Элая в комок внутри моей матки.
— Мамочка!
Я пугала Люси. Я корила себя за то, что была такой упрямой. Родители сказали, что приедут за нами, но я отказалась, сказав, что справлюсь сама. Хоть больница и находилась всего в десяти минутах езды, я знала, что вести машину будет невыносимо. Я видела, как моя коллега Али зашла в больницу во время родов, вытолкнула ребенка и потом расхаживала по палате с таким видом, будто роды — это просто, как съесть кусок торта. Некоторым женщинам везло. Хотя у меня была довольно высокая терпимость к боли, но когда я доходила до определенного предела, мне становилось не по себе.
И сейчас я достигла предела. Шаря в поисках телефона секунду или две, прежде чем поняла, что он у меня в руке, я собралась набрать номер маминого сотового, когда открылась дверь машины. Мой сосед, Элайджа, смотрел на меня напряженным, обеспокоенным взглядом.
— Уверена, что с тобой все в порядке?
Мне было так чертовски больно, что я сдалась и прошептала сквозь болезненный вздох.
— У меня отошли воды. — Без сомнения, он заметил это задолго до того, как я сказала. Мои серые пижамные штаны промокли насквозь. Я слышала, как Люси плачет сзади, но не могла обернуться. — Все в порядке, Люси, ты знала, что мы едем в больницу, чтобы я могла родить твоего братика.
— Мне страшно, — всхлипнула она.
Мне тоже.
— Все будет...
Очередная схватка, и я наконец позволила страху завладеть мною. Я схватилась за живот и стиснула зубы. Что, если я начну тужиться до приезда родителей? Я схватила телефон, собираясь набрать их номер, когда Элайджа отстегнул мой ремень безопасности.
— Сможешь перебраться на пассажирское сиденье? — спросил он.
— Я боюсь даже разогнуться, — причитала я, слезы текли из моих глаз. — Я позвоню родителям. Они едут в больницу, но могут вернуться и забрать нас, как изначально и предлагали мне.
— Блядь, ты не можешь продолжать здесь сидеть.
Почему он разозлился? Повернув голову, я увидела его лицо рядом со своим. Он просунул одну руку мне под ногу, а другую положил мне на спину, прежде чем подхватить. Живот мешал ему поудобнее подхватить меня. Я обхватила его за шею и задохнулась от неожиданности и сильной боли, когда он приподнял меня над консолью и усадил на пассажирское сиденье.
Были некоторые вещи, независимо от того, насколько я была близка к панике и несчастна, которые я не могла не заметить, и это был тот факт, что этот мужчина коснулся телесных жидкостей, которые хлынули из меня, когда схватил меня. Он забрался внутрь и сел в них, с громким стуком захлопнув водительскую дверь.
— Что ты делаешь? — пробормотала я, хватаясь за живот и едва сдерживая крик, когда весь мой живот снова сжался.
— Везу тебя в больницу, — ответил он, и я поняла, что в этом есть смысл, но была слишком потрясена.
Я не хотела, чтобы Скотт видел мучения и беспорядок родов, а он был мужчиной, которого я любила. Гораздо хуже было, когда все это видел красивый незнакомец. Для такой застенчивой женщины, как я это было слишком неловко.
Очередная схватка разрушила ход моих мыслей. Элай готов был явиться на свет, и ему нужно было, чтобы я взяла себя в руки и добралась до больницы. Я забыла о стыде и вспомнила, что ждет меня впереди — боль, разрывы, потуги, а затем радость рождения Элая.
Я не могла выпрямиться, поэтому оставалась сгорбленной, пока Элайджа заводил машину и выезжал со стоянки.
— Мамочка?
Люси все еще всхлипывала. Больше всего на свете мне хотелось успокоить ее, но это было трудно, когда я едва могла сосредоточиться из-за боли, разрывающей мой таз.
— Ты готова к появлению Элая? — спросила я, не двигаясь с места.
— Нет, если это причиняет тебе боль.
Ее слова заставили меня улыбнуться сквозь боль. Дети такие честные.