Лера вдруг обернулась, будто почувствовала, что он на нее смотрит. Полевой не успел отвести взгляд, да и не собирался. Она свой тоже не отвела.
Тогда он сдвинулся с места и подошел к ней.
— Вода холодная.
— Вот и не лезь. А то простудишься, — привычно враждебным тоном ответила она.
— Не надоело? Броня не жмет, дышать не мешает?
Не глядя на него, Лера усмехнулась:
— Тесновато временами, а так ничего. Я привыкла.
— Почему между нами всё вот так? — упрямо спрашивал он.
— Тебе причина нужна?
— Было бы неплохо ее обозначить.
Из ее карих глаз выхлестнула непонятная ему злость.
— Потому что ты меня хочешь. Потому что мы оба знаем: если бы не наши родственнички, мы бы уже давно были в постели. Ладно, я без башни! Ты-то куда? Ты ж нормальный! Зачем ты в это лезешь?
— И всё? — удивленно спросил Лёшка. — Всё дело в папе? И только?
Теплая волна окатила спину, когда настоящий смысл ее слов дошел до него.
— А тебе этого мало? — так же удивленно спросила Лера.
— А мне всё равно. Мне совершенно плевать на твоего папу. У меня с ним и так сложные отношения. Какая разница, сплю я с тобой или нет. Проблемой больше, проблемой меньше…
— Даже так? — хмыкнула она.
— Не знаю, как ты, — спокойно сказал он, — но в моей жизни только я решаю, с кем спать, кого любить, с кем дружить. Это только мое дело. Ничье больше.
— Счастливый ты человек, Лёха, — равнодушно ответила Лера, захватила ботинки и вернулась в дом.
Глава 4
К концу недели Лера окончательно выбилась из сил. Хотя всю пятницу простояла в операционной на плановых, устала она не от работы. Вымотала ее бесполезная борьба с собой и со своими чувствами. Тягостно и плохо было на душе, разваливалось ее мироощущение. Да чего уж там, Лера чувствовала себя несчастной.
Почему она должна себе отказывать? Ради чего?
Одно дело, если бы Полевой был последним ублюдком. Или просто ублюдком…
Или женатым ублюдком… К инстинкту самосохранения подключились бы гордость и самолюбие — тут без вариантов. У Лёхи не было бы ни единого шанса.
Но Лёха был нормальным. Во всех отношениях.
А еще он оказался удивительно настойчивым, упрямым и при этом не агрессивным, что редкость. Упрямцы обычно нетерпеливы, особым пониманием не отличаются и, устав от отказов, быстро превращаются из дамского угодника в тщеславного демона.
Обычно Лере не стоило большого труда кого-то отшить. Но Леший непрошибаемый. Ничего его не отталкивало: ни ее нарочитая грубость, ни откровенный сарказм. С него всё как с гуся вода. Она начинала верить, что на папу ему действительно плевать.
Зато не плевать было ей. Причины ее сомнений лежали глубже, чем можно себе представить на первый взгляд. Не отца Лера боялась, не того, что в качестве первой меры он лишит ее материальных благ. Такое уже было.
Отец наказал ее деньгами, вернее, их отсутствием, когда выяснилось, что она променяла экономический факультет на ветеринарный. Лера поступила туда тайно, но учиться на двух факультетах одновременно было трудновато.
Разумеется, как только она перестала появляться на занятиях, отцу тут же доложили. Он устроил ей нехилую головомойку, а заодно лишил всех средств к существованию, рассчитывая, что это повлияет на дочь, и она возьмется за ум.
Но не тут-то было. Лера даже не думала идти к папе на поклон. Собрала вещички, свалила с его московской квартиры и сняла жилье на двоих с Алькой.