— Что ты нашел? — спрашиваю я, игнорируя ее.
Наступает долгая пауза, прежде чем он наконец говорит:
— Остин Лоус.
Мои брови взлетают вверх.
— Как Брюс Лоус?
Молчание.
Я хихикаю.
— Так так так, я не знал, что у него есть дочь. Она выглядит примерно нашего возраста. Семнадцать, максимум восемнадцать.
Она зажимает рот. Интересно. Она не хочет признавать этого ублюдка. Хорошо для нее. Он — жалкий кусок дерьма.
— У нас нет на это времени, — рычит Дик, его терпение истощилось, поскольку он не собирается играть с ней. Он встает и достает пистолет, спрятанный в задней части его джинсов. — Давай просто убьем ее.
Она сужает глаза в темноту. Я обвожу глазами кровь на ее запястьях, шее и груди. Она слишком красива, чтобы убить. Слишком драгоценна, чтобы уничтожить. И все же. Он боится, что она заговорит, пойдет в полицию, но я не боюсь. Она боится нас. Думает, что мы причиним ей боль. Она не ошибается.
— Убери пистолет, — приказываю я.
— Но…
— Сейчас.
Он засовывает его обратно в штаны.
— Давай возьмем ее с собой. Я не верю, что она не позвонит в полицию после этого.
— Я никуда с тобой не пойду, — огрызается она.
Я почти улыбаюсь ее храбрости.
— Ты будешь делать все, что мы скажем, — отвечает категорично Дик.
— Она не будет им звонить, — говорю я ему. Положив оба ее запястья в одну из моих рук. Я провожу свободной рукой по ее лицу, размазывая кровь по безупречной коже. — Правда?
Она зажимает рот.
Он фыркает.
— Ты, блядь, не знаешь этого.
— Никто ей не поверит. — Я облизываю губы. — Она вся в его крови. Она под ногтями, где она царапала мою грудь. Она на ее одежде. В ее волосах. Насколько я понимаю, она будет соучастницей убийства.
— Ты чертов ублюдок…
У мелькнула меня мысль.
— Что вы, ребята, сделали с телом?
— Киллану позвонили, и ему пришлось уехать; он поехал с Беннетом, так что они все уехали. Я сказал им, что мы позаботимся об этом.
— Отлично. Позвони мне на ее телефон.
— Что? Коул, у нас нет времени…
— Позвони мне с ее телефона, Дик, — огрызнулся я.
Он чертыхается, но спустя мгновение я слышу, как мой телефон звонит в моем кармане. Они молчат, вероятно, гадая, о чем я думаю, но скоро они это узнают.
Я встаю с нее, и она пытается отползти в сторону, но я хватаю ее за толстовку и дергаю ее за ноги. Обхватив рукой ее шею, я начинаю толкать ее вперед. Она извивается в моей хватке, и моя рука выскальзывает, позволяя ей сделать несколько шагов вперед. Я бегу за ней и сжимаю в кулак ее волосы, притягивая ее к себе. Она хнычет. Я обхватываю свободной рукой ее тонкую талию и вжимаюсь передней частью в ее спину. Ее промокшая одежда ощущается прохладной на моей теплой коже. Наклонив голову, я шепчу ей на ухо:
— Мы еще не закончили, милая.
— Куда мы идем? — требует она, и я улыбаюсь, прижимаясь к ее коже. Мне нравится, что она продолжает бороться, даже если это не принесет ей ничего хорошего.
Я не отвечаю, и Дик не говорит, потому что не знает, что у меня на уме.
Я убираю руку с ее талии, но продолжаю держать ее за волосы. Я подвожу ее к тому месту, где, как я знаю, они держали тело, и Дик светит фонариком на мертвого мужчину. Она не задыхается, как я ожидал, что говорит о том, что она видела немного раньше. Она ожидала, что он будет мертв.
— Держи ее, — требую я, толкая ее в его объятия.
— Отпусти меня, сукин сын! — кричит она, ударяясь грудью о его грудь.
Я слышу, как он хрюкает.