Он усмехается.
— Ты не подчиняешься каждому моему приказу.
— Кто, черт возьми, дал тебе право отдавать приказы?
Наши глаза встречаются. Я сужаю их в гневе.
Он остается на месте, ждет, не сводя с меня взгляда.
— Я не хочу тебя приручать. Больше не хочу. Но я также хочу прояснить ситуацию. Сохранишь ты кольцо или нет, для меня не имеет значения. Ты была моей, даже до наручников.
— Ублюдок. — Я замахиваюсь на него свободной рукой.
Он перехватывает ее и улыбается.
— Продолжай в том же духе, и я начну конфисковывать твою одежду в качестве наказания. — Датч наклоняется ко мне и шепчет: — Начнем с твоих трусиков.
По моему телу разливается жар, но я хмуро смотрю на него, не желая, чтобы он видел.
— Ты думаешь, я не буду бороться?
— Это меня не пугает. — Его глаза пробегают по моему телу, а затем возвращаются к моему лицу. — Если бы ты не была таким бойцом, ты бы не продержалась так долго в Redwood Prep. И ты бы не привлекла мое внимание.
Мои губы и язык начинают пощипывать, когда его взгляд ласкает мой рот. Датч отпускает мои руки и возвращает обе свои на мои бедра. Его самоуверенная манера поведения, уверенность в том, что я не дам ему пощечину и не оттолкну, заставляют мое тело сжиматься от ярости. Он так уверен в себе, и это выводит меня из себя.
— Ты все еще не доказала свою точку зрения, Кейди. — Говорит он. — Я не убежден.
Огонь и гнев пылают в моих жилах. Я не могу отступить. Если я это сделаю, это докажет, что он держит меня в руках.
Я сжимаю его ошейник в своих цепких пальцах, отчаянно пытаясь показать ему, что я не его пони.
Я не его собственность. Я. не. его. собственность.
Я сама по себе.
И я тоже могу брать то, что хочу.
Я притягиваю его к себе.
— Твои слова ничего не значат, Датч. Не для меня. Больше нет. — Я наклоняюсь вперед, но Датч останавливает меня, сжимая мою челюсть в своих крепких пальцах.
Его глаза режут мне душу. Больше черные, чем янтарные. Больше зверя, чем человека.
Вся его жестокость вырывается на поверхность, сдерживаемая лишь тонкой нитью. Если я подтолкну его, если сделаю следующий шаг, он не будет нежен.
И это скорее возбуждает меня, чем пугает.
Наверное, я действительно сошла с ума.
— Почему ты тянешь с этим? — Огрызаюсь я. — Заткнись и дай мне доказать, как сильно я тебя ненавижу. — Я скрежещу бедрами. — Если только ты не тот, кто не может с этим справиться.
Его пальцы сильнее впиваются в мое лицо.
— У меня нет защиты.
Страшно, что я даже не думала об этом. Это не так сильно влияло на меня, как потребность чувствовать, как его тело заполняет мое.
— Кто сказал, что я собираюсь раздеваться?
Я наклоняюсь, чтобы прижаться к его рту.
Его полные губы нахмурились. Он отталкивает меня назад.
— Поцелуй меня сейчас, и я не остановлюсь, Каденс. Поцелуй меня сейчас, и ты никогда от меня не сбежишь. Ни в этой, ни в следующей жизни.
Его голос низкий, в нем звучит мрачное обещание, от которого у меня сжимается горло.
Я вишу прямо над действующим вулканом. В любой момент канат может оборваться, и я сорвусь в пропасть. Но мне все равно, если я обожгусь. Мне все равно, если мое тело превратится в пепел.
Я чувствовала это и в ту ночь.
В ту ночь, когда я открыла свои ноги для Датча Кросса и позволила ему взять всю себя.
Неуравновешенная.
В бреду.
До боли в глазах.
Это последний раз.
Последний, последний раз, когда я позволю себе снова оказаться так близко к огню.
Мои пальцы обвивают его шею, и я отключаю свой мозг, притягивая его ближе.
Один поцелуй.
Всего один поцелуй, и я дам ему пощечину, оттолкну его, и он захочет большего.
Я покажу ему, кто здесь хозяин.
Но когда я прижимаюсь губами к губам Датча и его спелый рот прижимается к моему, все линии, которые я нарисовала, превращаются в пыль. Жар распарывает меня и сжигает дотла.
Датч прижимает меня к своей груди, большие руки впиваются в мою спину и удерживают меня, а его язык проникает в мой рот и поглощает меня.