Поэтому Гермиона глубоко вздыхает и говорит, пытаясь звучать убедительно:
— Малфой, послушай, было бы значительно легче, если бы я могла просто увидеть, что видел ты, — она немного путается в словах, — ну, то есть, увидеть глазами, что происходило в наши встречи, и тогда, может быть, мне будет проще вспомнить сразу всё, потому что твои воспоминания дадут дорогу моим, и…
— Ты не можешь залезть мне в голову, Грейнджер, — непреклонно произносит он.
Гермиона вспыхивает:
— Почему? Что ты скрываешь от меня, Малфой? Что ты не хочешь мне говорить?
— Грейнджер, ты же это не серьёзно…
— Мерлин! Да зачем я вообще пришла, если ты так сопротивляешься!
Он резко бьёт рукой по столу.
— Я не сопротивляюсь, Грейнджер! Ты даже представить не можешь, насколько я чертовски рад, что ты начала вспоминать, и насколько я боялся, что ты передумаешь и не придёшь, — он осекается, ловя её изумлённый взгляд, но продолжает говорить, только бы не дать ей перебить и задать ещё больше невозможных вопросов, на которые он пока не мог дать ответа. — Ты не идиотка, Грейнджер, и ты прекрасно понимаешь, что даже твоя светлая голова не выдержит такого потока информации. Обливиэйт — это не игрушки, и пока ты не вспомнишь больше, я не могу взять и выкатить на тебя это всё. Не могу, — упрямо повторяет он и устало стихает, прикрыв глаза в ожидании её реакции.
— Но ты можешь показать мне отдельные воспоминания, и…— не сдаётся Гермиона.
— Грейнджер, — вдруг рыкает Малфой, и она замолкает, сама не зная почему.
Гермиона опускает взгляд и смотрит на его длинные тонкие пальцы. С удивлением она ловит себя на мысли о том, что у него красивые руки. Его ногти в порядке, несмотря на заточение, и на бледной коже голубеет россыпь вен. Гермиона осматривает запястья; под оковами виднеется небольшой полукруг синяков.
— И какой же у тебя план? — мирно спрашивает она, не отводя глаз от его ладоней.
Он отвечает так, как будто много думал об этом.
— Твоя память нестабильна, раз ты так быстро вспомнила сразу несколько эпизодов, но нам это только на руку. Я правда не уверен, что твоя голова выдержит большой поток воспоминаний. — Он ловит быстрый взгляд Гермионы и поспешно добавляет: — Грейнджер, речь идёт о нескольких месяцах! — Убедившись, что Гермиона не собирается прерывать его, он продолжает: — Я могу постепенно рассказывать тебе о происходящем, подкидывать подсказки для твоей памяти. Тогда, вероятно, у тебя выстроится более или менее полная цепочка тех событий, которые реально произошли, и если этого не хватит — я пущу тебя в свою голову.
Все вопросы, которые образуют длинную вереницу в мозге Гермионы, мгновенно разлетаются в стороны, когда она слышит последнее его заявление. Она смотрит на него широко раскрытыми глазами и глупо моргает раз, другой, пока сказанное доходит до неё в полной мере.
— Ты пустишь меня в свою голову? — бестолково повторяет она, и Малфой лишь кивает.
В первый раз Гермиона задаётся вопросом, который за всей чередой потрясений она попросту упустила. Почему Драко Малфой вообще хочет помочь ей вспомнить? Он сказал, что рад, что она начала вспоминать. Чертовски рад. Но что такого скрыто в её сознании, что заставляет его желать и добиваться, чтобы воспоминания вернулись к ней? Гермиона подозрительна, и её волнуют тайная мотивация Малфоя и его заинтересованность в её состоянии.
Возможно, думает Гермиона, она на самом деле знает что-то такое, что может освободить Малфоя.
Эта версия устраивает её, и она вдруг осознаёт, что снова, как и в ситуации с Орденом, обладает большей властью над Драко Малфоем, чем могла себе представить. От её воспоминаний может зависеть его жизнь, его свобода, он сам. Эта мысль вызывает трепетное волнение.
Гермиона глубоко вздыхает. Спрашивать самого Малфоя бессмысленно, он уже явно дал понять, что не раскроет больше, чем считает нужным. Но, по крайней мере пока что, Гермиона готова согласиться на его правила игры.
— Так о каких подсказках речь? — спрашивает она.
Малфой, до этого момента напряжённо наблюдавший за ней, расслабленно откидывается на стуле.
— Что ты помнишь про Нидвудский лес?
***
— Грейнджер, хватит испепелять меня взглядом, это утомляет.
Гермиона продолжает смотреть на него, чуть сузив глаза, и ничего не отвечает.