Когда Ирга опустился ниже и принялся ласкать мой пупок языком, я не выдержала и засмеялась. Он отвлекся от своего занятия и обжег меня злым взглядом.
— Все-все, — повинилась я. — Больше не буду. Продолжай, пожалуйста.
— Ну вот, — сказал муж. — Ты меня отвлекла, и я забыл, на какой цифре остановился.
— На пупке, — подсказала я.
— На пупке было три цифры.
— Ого! — восхитилась я. Как хорошо, что я не мужчина, и мне не нужно никого лишь от девственности. Я бы еще на груди сбилась.
— Ладно, — пробормотал Ирга. — Пропустим несущественные детали и приступим к главному.
— Что значит пропустим? Требую все. Имею я право хоть раз в жизни получить занятие сексом по всем правилам, или нет?
Ирга пропыхтел что-то не членораздельное, но явно матерное, и начал все сначала. Толи я наконец-то начала получать удовольствие, то ли схема в пособии подкачала, то ли я какая-то нестандартная, но мне хотелось, чтобы меня целовали или чуть выше, или чуть правее, или чуть левее, как Ирга завис надо мной, опираясь на руки и пафосно произнес.
— Сейчас я войду в тебя.
— Зачем ты это сказал? — возмутилась я. Весь настрой сбил.
— Так надо. — пояснил он.
Я дождалась, когда муж проникнет внутрь моего тела, и завопила.
— Ой-ой-ой!
Ирга судорожно дернулся, вышел и упал рядом на кровать, испуганно заглядывая в лицо.
— Ты что?
— Ну, мне же больно должно было быть. Это же все-таки мой первый сексуальный опыт.
— Помнится, пару лет назад ты не вопила, как недорезанный поросёнок. — Заметил мой первый мужчина.
— Извини, я тогда ещё не знала об этой книжке со схемами.
Ирга немного помолчал и признался.
— Что-то мне процесс не очень нравится. Я, наверное, как первый мужчина, не очень гожусь.
— Без сомнения, подтвердила я. — Ты нанес мне непоправимую душевную травму, и теперь моя сексуальная жизнь непоправимо загублена. О горе мне! Ты случайно не помнишь, в нашей брачной клятве что-то говорилось о том, что я могу пойти переполучить первый опыт с другим мужчиной?
— Ничего не говорилось.
— О, горе мне! — вскричала я с новой силой.
— Все, пойду теперь в монахини-отшельницы. Буду проповедовать воздержание и целибат.
—Угу — угрюмо сказал Ирга, — только перед этим...
Я перекатилась по кровати и наклонилась над лицом любимого и единственного мужчины.
— Я хочу кое-что попробовать...
И прижалась губами к его губам, поглаживая мускулы на его руках и животе. Ирга отозвался на поцелуй почти сразу, одну руку запустив мне в волосы, а другой лаская меня именно там, где хотелось именно мне, а не создателям пособия. И нас захватил ураган, стихия страсти, когда не осознаешь, на каком ты свете находишься, когда самое главное — любимый человек рядом, его руки, его губы, все его тело, с которым хочется слиться, двигаясь в унисон, до того самого момента, когда весь мир на мгновение замирает, окутываясь оглушительной тишиной, а потом разлетается на тысячи звенящих осколков.