— Если идти, то сейчас. А то опоздаем.
— Пошли.
За всю дорогу в автобусе они не сказали друг другу ни слова. Под конец Асе надоело дуться. Она легонько ткнула Алексея в бок кулаком:
— Эй!
Он хмуро глядел в окно и не отвечал.
— Оглох? Нам на следующей выходить. — Ася потянула его за рукав. — Перестань злиться. В конце концов, каждый выглядит так, как считает нужным. И вообще, твоя куртка совсем даже ничего, ее можно спокойно носить еще лет пять.
Алексей не выдержал и улыбнулся:
— Ну ты язва.
Автобус дернулся и остановился.
Они шли дворами, на всякий случай держась на почтительном расстоянии друг от друга, опасаясь нарваться на кого-нибудь из Асиных соседей или знакомых.
Впереди возникло здание мини-маркета с до блеска отполированной витриной и остроконечной крышей.
— Это? — оживился Алексей. — Ничего, сойдет.
— Мне пойти с тобой?
— Нет. Лучше подожди на крылечке. Или зайди внутрь, купи что-нибудь.
— Ладно.
За прилавком стояла все та же знакомая продавщица. Она тут же узнала Асю, заулыбалась:
— Пришли? Семен Антонович у себя, можете сразу идти.
Алексей скрылся за служебной дверью.
— Симпатичный у вас муж, — продавщица облокотилась грудью на прилавок, — с такими будет о чем поговорить, не то что Сашка наш — вот гордец, каких мало. Как челюсть выпятит — вылитый Шварценеггер, а в голове ни бум-бум.
Ася кивнула, стараясь скрыть улыбку.
— Зовут-то как его?
— Алексей. Алексей Михайлович.
— Ну какой он для меня Михайлович, — засмеялась женщина, — Леша, да и всё. А вы кто?
— Н-настя, — слегка запнувшись, проговорила Ася. Что ж, пора привыкать: у нее теперь две жизни, будет и два имени.
— Анастасия и Алексей, — продавщица умиленно покачала головой, — красивое сочетание. У дочки моей с зятем имена тоже на одну букву начинаются — Наталья и Николай. Говорят, это к счастью.
— Наверное, — согласилась Ася.
— Да вы проходите, — пригласила продавщица, — присядьте. Здесь у меня стул есть, чего зря ноги топтать. Сынок-то ваш как? Гляжу, на отца не очень похож, мамин, стало быть.
— Мой, — рассеянно подтвердила Ася. Она вдруг почувствовала странное напряжение и тревогу.
Продавщица оживленно болтала, Ася отвечала ей односложно и невпопад, но женщина не замечала этого, радуясь возможности развеять скуку и пообщаться с новым человеком.
— Хорошо, когда муж есть. Мой вот умер два года назад. Знаете, Настенька, как одиноко, вот, даже работать пошла, чтобы дома целый день в тоске не сидеть. А тут всё то же — ни души.
Дверь внезапно распахнулась, появился Алексей. Лицо его было каменным, точно маска. Он стремительно пересек зал и остановился перед Асей.
— Идем.
— Куда? — Она непонимающе уставилась на него, чувствуя, как сердце падает вниз.
— Пошли, говорю.
На пороге коридорчика показался плотный мужчина в пиджаке и очках в модной дорогой оправе.
— Семен Антоныч, дорогой! — всплеснула руками продавщица. — Что случилось?
— Видите ли, — плотный подошел к Асе поближе. — вы нам не сказали, где служил ваш муж.
— А что, это так важно? — осевшим голосом проговорила она.
— Очень, — спокойные холодноватые глаза мужчины глянули прямо ей в лицо из-под стекол очков, — я работаю в коммерческой торговле много лет, и мой принцип не брать на работу тех, кто воевал в Афганистане.
— Почему? — Ася судорожным вздохом подавила подступающие к горлу слезы.
— Потому, — веско проговорил плотный, — что у меня есть печальный опыт общения с этими людьми.
— Но ведь люди все разные, разве можно делать такие обобщения?
— К сожалению, можно. — Мужчина по-хозяйски оперся рукой о прилавок.