Кристина еще очень любит историю, как она у меня деньги просила, а я, скотина такая, не дал. Упомянуть, что ее мужик нариком был и на герыч не хватало, она всегда забывает, что колотил ее беременную и заставлял деньги приносить. Я ей сказал, что могу ему в морду дать и помочь свалить, что ей квартиру сниму, а этому долбоебу денег никаких не дам, так она обиделась и ушла. Да у нее все мужики еще те гондоны, зато брат любимый Андрейка всегда поддерживал и денежек давал, и о маме заботится. Я не забочусь, да, потому что, как уехал в шестнадцать, так она за все это время мне и не позвонила.
Даже не знаю, что и сказать, теперь картина полная. История Димы меня трогает куда сильнее. Если после рассказа Андрея, у меня остался осадок недоверия, сейчас я верю каждому слову Димы, и мне так обидно за него. Осадок грусти оказывается куда тяжелее.
— Давай тарелки, все готово.
Накладываю спагетти, Диме забрасываю почти все креветки в сырном соусе, себе так, скромненько. В бокалах новая порция вина, из тарелок идет насыщенный аромат креветок и целые зигзаги пара. Дима присаживается рядом со мной на высокий стул и говорит:
— Да, я неудачник. Со всей семьей поссорился, не везло и в бизнесе очень долго, как и в любви, не верю уже в везение, если честно.
— Ты не неудачник.
— Правильно, неудачники не едят такую вкуснятину в чудесной компании, — Дима улыбается мне старой лукавой улыбкой, от чего мое настроение улучшается.
— Правда, вкусно?
— Ты шутишь? Тебе можно открывать свой ресторан. Пусть муж тебе купит ресторан, для него сущий пустяк, а тебе будет занятие.
— Не хочу ресторан.
— Что же ты хочешь?
— Еще вина.
Мы выпиваем бутылочку на двоих, плотно кушаем и перебираемся на крайне удобный не слишком мягкий и не слишком жесткий диван. Дима включает хорошую музыку, мне нравится, хотя предпочитаю поспокойнее. Почти весь вечер он рассказывает мне о том, что планирует делать в этом месяце. К моему удивлению, мне интересно слушать о том, чем он занимается, про поставки и всякие необычные приспособления, новинки в мире техники, которые он хочет продавать. У него много идей и планов, разные сложные вещи Дима объясняет доступно, иногда показывает картинки в интернете, чтобы мне стало понятнее. Для него важно, чтобы я поняла, о чем он.
В десять я уже дома и сижу в бледно-синем бархатном кресле у камина, когда приходит Андрей. В этой комнате необычные деревянные панели на стенах: выпуклые тоненькие полосочки, окруженные черным мрамором с белыми разводами, и огромная конструкция-люстра из сотни хрустальных крылышек, подвешенных на разных уровнях. Мне достаточно мягкого света огня. Треск дерева, тепло, и полумрак успокаивают. Андрей хочет включить свет, я не вижу этого, но слышу его шаги по направлению к включателю.
— Не нужно, пусть останется так.
— Как хочешь. Привет, я соскучился, — говорит он и целует меня в макушку.
— Я тоже, как дела на работе?
— Все, как обычно, так устал сегодня, пришлось в два разных офиса съездить. А ты чем занималась?
Андрей присаживается в соседнее кресло и разминает шею.
— Я ездила к Диме, — смотрю на Андрея и замечаю, как много он вдыхает.
— Чем занимались?
— Приготовили ужин, он рассказывал о торговле техникой, еще о вашем детстве.