— Привет, — говорю я и словно случайно поправляю край платья.
— Ну привет, — Дима откладывает телефон и смотрит на меня, затем улыбается. — И вся эта красота ради меня?
— Губу закатай.
— Скажи еще, что нет.
— Нет, — высокомерная улыбочка появляется на моем лице.
Почему он не мог нормально сделать комплимент? Почему Дима такой? Вечно подкалывает, вечно играет. Пытаюсь держаться и смотреть на него свысока, а он все кривит губы в наглой улыбке.
— Нет?
— Я просто хотела хорошо выглядеть. Женщины иногда наряжаются для себя, чтобы поднять себе настроение. Не все крутится вокруг мужчин. Помады и акцент на глазах я всегда любила, так вышло, что сегодня сделала прическу.
— А платье? — чуть не смеется Дима.
— А платье к прическе, да и вообще иди нахуй.
Надуваю губы, наверняка они кажутся гигантскими из-за бордовой помады.
— Мы же оба знаем, что вырядилась, чтобы я восхищался. Зачем ты врешь?
— Иди к черту, ненавижу тебя!
— Ненависть почти любовь.
— Бредовое утверждение, это противоположные вещи.
— А вот и нет, противоположность и тому, и другому — безразличие. Ненависть и любовь очень даже похожи. Человек способен позволить полностью поглотить себя только этим двум чувствам. Нет ничего сильнее ненависти и любви. Ладно, не будем о серьезном. Иди ко мне, — вдруг меняется голос Димы на страшную нежность, — я буду восхищаться, иди сюда.
Тихонечко подхожу, с недоверием поглядывая на Диму. Очередная игра, которую я еще не разгадала? Но нет, он тянет меня к себе на коленки и целует в ухо, затем в него же шепчет:
— Ты просто совершенство, и платье восхитительное, и твоя помада, которую я хочу съесть с той же секунды, как увидел тебя. Прически изумительнее я не видел, и даже эти сережки — произведения искусства. Твоя красота и женственность сравнима разве что с бушующим морем, бескрайним и всепоглощающим.
Я улыбаюсь и уже забываю злиться на Диму. Было бы привычнее, если бы он говорил все это в шутку, однако он серьезен, он по-настоящему восхищается мной. Говорит и говорит, говорит столько комплиментов, сколько я не получала за один вечер. У него выходят интересные сравнения, и эпитеты он подбирает словно из старинных романов. По нему бы не сказала, что он способен так долго нахваливать женщину. Затем он целует меня за ушком, целует шею и плечи. Такими нежными его поцелуи бывают редко, зато рука совсем не нежно забирается ко мне под платье и стягивает трусики.
В этот раз до кровати мы не добираемся. Одежды больше нет, зато есть мои закатанные глаза и глубокие стоны. Все мелькает, слишком много движений, слишком много вздохов. Такого секса у нас еще не было. Сегодня Дима не такой напористый, как обычно, он часто целует меня и гладит, хоть скорость и по-прежнему зашкаливает. Сегодня в центре внимания я. Опять накатывает волной. Чувствую безмерное спокойствие, мне хорошо. Кое-как подползаю к Диме и обнимаю. Он находится чуть выше меня, раскладывает мои сбившиеся кудряшки, затем убирает руку от моих волос и говорит:
— Это брак по любви или по расчету?
— Думаешь, есть только два варианта? Люди женятся или от любви, или ради денег? — кривлю губы я.
— Все остальное бред. Да, только два варианта. Так, что Мира, была огромная любовь, которая прошла, или сразу впечатлило огромное состояние?