Но ведь султан — по сути такой же зритель, как и все остальные…
Парадная «писаная красота»? Выбросить из головы, нет времени. Будничная подкраска? Теплее, но тоже выбросить, Кёсем уже дошла до стены и громко хлопнула по ней ладонью, отмечая первый поворот. Не успеть.
Значит, работаем «внезапный визит раджи».
На памяти Шветстри такое с труппой случалось всего дважды, но тетя Джианнат натаскивала упорно, ибо раджа потому и назван внезапным, что его появление никак нельзя предугадать заранее и подготовиться. Остается лишь сделать лучшее из того, что имеем. И как можно быстрее, ибо раджа ждать не любит.
Минеральные белила-аксырлар?
Отпадают! Слишком долго.
Немножко крахмальной пудры-нишасты на кончик кисточки, растереть со щепоткой мягкой охры — совсем чуть, только на лоб, нос и подбородок, чтобы пригасить жирный блеск кожи.
Баночка с аллик? В сторону! Румяна надо накладывать медленно и аккуратно, и растушевывать по краям. А иначе будешь выглядеть, словно торговка рыбой, пытающаяся выдать себя за жрицу Лакшми. Несколько быстрых энергичных щипков за кожу на скулах — и вот уже щеки горят от прилившей к ним крови, и никаких румян не надо.
Отлично!
Кёсем дошла до противоположной стены учебной комнаты и хлопнула по ней ладонью. Слева кто-то охнул, справа звонко разбилась о каменный пол уроненная кем-то миска, но Кюджюкбиркус не повела и глазом ни влево, ни вправо — некогда! Тут каждая сама за себя. Со своим заданием справиться бы. Быстро растирая чернильной палочкой на глиняном черепке почти чистую сурьму, она одновременно грызла губы — не от нервов, для красоты. Впилась острыми зубками в нижнюю, сжала раз-другой, потом несколько раз куснула и верхнюю.
Превосходная замена помады, когда работаешь «внезапного раджу» и времени нет совсем. Искусанные губы краснеют и припухают — то, что надо. Больно, конечно, но выглядят соблазнительно, а это сейчас главное.
Третий хлопок!
Некогда.
Теперь глаза…
Римель, которым обычно красят ресницы — в сторону! Некогда. Коричневая сепия — тоже, она не такая контрастная, без накрашенных ресниц лицо будет казаться плоским. Значит — широкая полоса по верхнему веку сурьмой на твердом бараньем жире, как раз очень удачно замешала, на миндальном масле слишком жидкая, не успеть правильно нанести. Сурьма — обязательно, пророк подводил ею глаза каждый день по три раза, и всем правоверным заповедовал. Любая женщина знает и умеет готовить пять-шесть разных составов сурьмы, каждый для своей определенной надобности. У Кюджюкбиркус под рукой сейчас три, но пригодятся лишь два. Второй — исмид-куджал, сухой серебристо-серый порошок, им мазнуть по верхнему веку. Один глаз готов. Отлично…
Четвертый хлопок!
Со вторым глазом всегда сложнее — неудобно держать палочку, неудобно вести рукой, все неудобно… готово! Вытереть испачканную руку…
Пятый хлопок.
Кюджюкбиркус последний раз куснула губы и растянула их в самой радостной улыбке, на какую только была способна, буквально вся устремляясь в сторону входа, рядом с которым стояла Кёсем. Кёсем же обводила мрачным взглядом гедиклис, замерших по пятому хлопку, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего тем, на кого падал.