Без моих связей и навыков Коннор не смог бы управлять своим подпольным бойцовским клубом. Я не просто оказываю первую помощь, а переправляю тяжелых пострадавших в больницу без вопросов от полиции.
— У тебя есть медик на субботний вечер? — спрашиваю я.
Лицо Коннора опускается, и все следы ледяного ублюдка тают, рот становится безвольным. Наконец, он пошатнулся. Я стараюсь не чувствовать горечи от того, что его драгоценный бойцовский клуб важнее, чем моя жизнь.
Он поворачивается к Лайре и рявкает:
— Опусти оружие.
У Лайры раздуваются ноздри, и она сжимает губы в плотную линию. Без единого протеста она убирает пистолет в карман халата. Ничто в ее взгляде не говорит о том, что она хочет, чтобы я покинула особняк живой.
Когда Коннор поворачивается, чтобы встретиться с моим взглядом, в его глазах светится раскаяние.
— Брианна, о боже, мне так жаль, — слетает с его губ. — Не знаю, что на меня нашло, но ты убежала, и я испугался. Это так ужасно. Почему ты убежала?
Он продолжает эту путаницу слов, попеременно извиняясь и обвиняя меня в том, что я не осталась его выслушать. У меня звенит в ушах, давление в груди нарастает, как в чайнике, и я порываюсь крикнуть ему, чтобы он замолчал.
Все в этом человеке говорит об обмане. Его прикосновения обжигают мою кожу, как раскаленные ножи, а слова присыпают мои раны солью. Я дергаю руками, пытаясь ослабить его хватку, но он слишком силен. Позади нас рука Лайры дергается к пистолету в кармане.
— Мы сделали это ради тебя, — говорит Коннор, его голос срывается.
Я вздрагиваю.
— Что?
— Отец не позволит мне жениться, пока я не смогу содержать жену. Я знаю, как сильно ты хочешь, чтобы мы создали семью.
Моя челюсть сжимается. Больше нет. По крайней мере, не с ним.
— Лайра помогает мне вести дела, — говорит он. — На следующей неделе я буду руководить операциями по отмыванию денег и смогу дать тебе ту жизнь, которую ты хочешь.
Чушь собачья.
Я должна кивнуть, улыбнуться, прошептать какие-то слова одобрения - сказать все, что угодно, дабы он освободил мои запястья, и я могла уйти, но все, что он говорит, не имеет смысла.
Отец Коннора никогда не выказывал нам ни намека на неодобрение. Он в сто раз больше присутствует на работе, чем мой, и даже устраивает семейные ужины. Нет никаких причин, по которым Коннор мог бы захотеть украсть у мистера Дирга, кроме амбиций и жадности.
— Почему ты спишь с ней? — киваю в сторону Лайры.
Он машет головой.
— Это ничего не значило. Просто разовая связь, чтобы заключить сделку.
Мой взгляд скользит к его мачехе, глаза которой сужаются. Эта сумасшедшая сука все еще хочет моей смерти.
В любое другое время я бы сказала, что мне показалось, но отношения уже не спасти. Я никогда не смогу полюбить изменщика, тем более такого жестокого, который использует газлайтинг. Я хочу плюнуть ему в лицо, но Лайра может начинить мое пулями.
Если я сейчас же не уберусь отсюда, никогда не выйду отсюда живой.
— О, хорошо, — облизываю губы, размышляя, хватит ли у Коннора навыков для организации преступления. — Что вы планируете?
— Мы инсценируем убийство на папином дне рождения в пятницу.
Мой желудок опускается.
Убийство?
— Как? — хриплю я.
— Не отвечай, — огрызается Лайра.
Коннор целует меня в нос, его хватка ослабевает.
— Как только он уберется с дороги, я сделаю тебе предложение, и мы будем вместе. Я даже подарю тебе ребенка.
Отстранившись, растягиваю губы в убедительную, как я надеюсь, улыбку.
— Хорошо, — бормочу я. — Мне пора. Оставлю вас двоих дорабатывать планы.
Коннор крепко обнимает меня, и мне требуется вся сила воли, чтобы не напрячься. Я сохраняю нейтральное выражение лица, пока он не открывает входную дверь, впуская порыв свежего воздуха.
Выйдя на дрожащих ногах, я возвращаюсь к своей машине. Моя обида, возмущение и предательство могут подождать. Нужно успеть сбежать до того, как Лайра решит воспользоваться своим оружием.
Глава 2