Лес был близко. Ближе, чем позавчера.
Казалось, деревья неумолимо подступают к поместью, желая поглотить его.
Сора попятилась, с ужасом глядя вперед.
Безмолвие царило вокруг — ни шорохов, ни звуков. Даже ветер затаился, спрятавшись.
Она наступила на подол собственного кимоно, едва не упала, неловко взмахнув руками. Собственная неуклюжесть заставила рассмеяться — никогда прежде у Соры не было проблем с грациозностью. Она могла пройти длинный путь, ступая, будто шла по воде — величаво и неспешно.
Сейчас же от былой плавности не осталось и следа — Сора бросилась на кухню, желая поговорить с кем-то, кто не причастен к кошмарам. Маи замешивала тесто для лепешек — полыхал огонь в печи, жар приятно грел кожу. Пахло обожженной древесиной и свежим хлебом.
— Госпожа, — заметив ее, Маи отвлеклась от занятия. — Секунду, я сейчас…
— Не нужно, — Сора остановила ее жестом. — Занимайся делом.
— Но как же…
Маи растерялась, вопросительно взглянула:
— Будем говорить здесь?
— Говорить? — нахмурилась Сора.
Женщина окончательно пришла в недоумение.
— Я просила вашу служанку, Аюми... Я очень хотела поговорить с вами, решила, вы пришли удовлетворить мою жалкую просьбу.
— Аюми ничего не сказала мне, — пробормотала Сора. — Должно быть, не успела. О чем ты хотела поговорить?
Маи низко поклонилась.
— Спасибо вам за предоставленную работу, госпожа. Я счастлива, что вы решили взять меня в поместье. С тех пор, как Мирай…
Она запнулась, отвела глаза.
— Я ходила неприкаянная, не знала, как быть. Зачем мне дышать… Но тут появились вы, словно луч солнца из-за туч. И я вспомнила, что труд лечит любую боль.
— Я рада, что тебе легче, Маи, — Сора улыбнулась.
Женщина тяжело вздохнула.
— Да вот только мне все не дает покоя вопрос — что же случилось с моей племянницей? Уж, грешным делом, думала сама сходить в тот лес. Знаете, на ней ведь ни царапинки…
Маи всхлипнула. Ее обветренное загорелое лицо некрасиво сморщилось, став похожим на сушеный сухофрукт.
— Нечего тебе там делать, — твердо произнесла Сора.
Не выдержав, она подошла к Маи и ласково дотронулась рукой до ее плеча. Женщина растерянно вскинула голову — в ее глазах блестели крупные слезы — приняла ласку. И внезапно заговорила горячечным шепотом:
— Госпожа, поверьте мне… Я вам худого не желаю. Разбирала кладовую, перебирала, смотрела, что выкинуть, а что — оставить. Да там… Там…
Ее голос задрожал.
— Не гневайтесь, но травы, что хранились в кладовой, нехорошие. Знаю некоторые из них… Ничего полезного они не несут, только вредят. Уж мы-то с вашей служанкой все выбросили…
Сора продолжила улыбаться несмотря на то, что внутри все стянуло холодом.
Она понимала, что Маи говорила правду. Кладовая — царство Кейко… Там она хранила свои запасы трав, которыми пыталась отравить ее.
— Вы добрая, — продолжила шептать Маи. — Изнутри светитесь. А тут все в темноте погрязло. Я не думала… Не думала раньше о горе Року. Всегда к ней запрещено приближаться было. И ведь все слушались, не ходили. Но иногда находился какой-нибудь смельчак или просто глупый человек… И нет-нет, кто-то да испытывал удачу.
— И что же? — спросила Сора.
Еще до того, как Маи дала ответ, она уже знала, каким он будет.
— Никто не вернулся, госпожа. Некоторых так и не нашли…
— Почему у леса дурная слава? Почему нельзя ходить на гору? — вцепившись в плечи женщины, Сора сжала пальцы. — Разве никто не задался этим вопросом за столько лет?
— Лес… Опасен, — выдавила Маи. — Никто не знает, почему. Те, кто туда пошел, сгинули безвозвратно. Оттуда дороги нет. Иногда…
Она замолчала.
— Что — иногда? Говори!
— Иногда слышен шум. Сильный, — Маи сглотнула. — Деревья трещат и ветви гнутся. Будто что-то большое бродит по лесу…
Сора отпрянула в ужасе.
Большое? Что это может быть?
Она мысленно перебрала все варианты, какие только пришли в голову — как назло, герои сказок Аюми путались между собой. Вереница дьявольских лиц пронеслась перед глазами, хохоча и веселясь. Виски заломило от боли.
Сора прижала пальцы ко лбу, поморщилась.
— Что с вами, госпожа? — встревоженно воскликнула Маи.
— Все в порядке. Утомилась, — коротко ответила Сора. — Никому не говори о нашем разговоре.
Маи затрясла головой.
— Никому, ни словечка!