— Да, ты помог, — мягко говорю я. — И если я не показалась тебе благодарной, извини. Я действительно ценю всё, что ты сделал для меня. Даже если ты похитил меня с самого начала.
Он смотрит на меня, на его лице нет ни стыда, ни раскаяния.
Я почти смеюсь.
— Но людьми нельзя владеть, Драгикс. Я не домашнее животное. У меня есть свобода воли, и я хочу иметь возможность хотя бы поговорить с некоторыми из женщин, с которыми я прибыла сюда.
— Ты одинока. Я буду проводить с тобой больше времени.
Я вздыхаю.
— Это не так, Драгикс.
Он приближается.
— Ты разочарована во мне.
— Я не знаю, как тебе объяснить, что ты не можешь просто взять кого-то и держать в своём логове.
Отсутствие понимания в его глазах — всё уже мне сказало. Он верит, что он всё может. В конце концов, он это и сделал.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он тянет меня назад, ставя на камень, а затем возвращается на свое место.
— Я не могу отпустить тебя к ним, Чарли, — объясняет он так, словно маленькому ребенку и я скриплю зубами. — Браксианцы — мои враги. Что, если они решат оставить тебя себе?
— Ты действительно думаешь, что я позволила бы этому случиться? Кроме того, я думала, что у них есть кодекс чести?
— Ты можешь сама решить остаться.
— Я не останусь там.
Он долго молчит.
— Я подумаю над тем, что ты сказала. Я не думаю, что ты… домашнее животное.
Я улыбаюсь при этом, но скорее грустной улыбкой. Затем он улыбается в ответ.
— Я обнаружил, что теперь понимаю, почему ты проводишь так много времени в этих бассейнах, — бормочет он. — Я очень… расслабился.
Это вопиющая смена темы, но у меня такое чувство, что дракон сегодня пошёл на такой компромисс, на который он бы никогда не пошел
Я рассматриваю его лицо. По выражению его глаз, если бы я заглянула под воду, я бы обнаружила, что он совсем не расслаблен.
— Да, — говорю я. — На этой ноте я оставлю тебя в ванной.
— Ты прервала моё купание, — говорит он. — Ты должна дать мне что-нибудь взамен.
— О, пожалуйста, — говорю я. — Отымей себя сам.
Он смотрит вниз под воду, и я соскальзываю с камня, пятясь назад.
— Я не имела в виду это буквально.
Озадаченность на его лице сменяется улыбкой.
— Лучше я овладею тобой.
И тогда он набрасывается.
Я визжу и бросаюсь в сторону, но он уже предвидел моё движение и в мгновение ока поставил руки по обе стороны от меня, запирая в клетке.
Бен стоит передо мной, прижимая меня к стене.
— Ты уже отлично знаешь, что бежать от меня бесполезно, — рычит он.
— Чарли. Чарли! — голос Драгикса резок, и я понимаю, что дрожу, внезапно замерзая в теплой воде.
— Я в порядке.
— Почему от тебя пахнет ужасом? — Он хмурится. — Ты веришь, что я причиню тебе боль? — Выражение его глаз внезапно становится обиженным, и я кладу руки ему на грудь.
Он горячий. Так горяч. И мне так холодно.
— Нет, — говорю я и не вру. Каким-то образом за последние несколько недель я научилась доверять этому дракону, что он не причинит мне вреда. Это нелепо, учитывая моё прошлое, но я доверяю самому большому хищнику больше, чем людям.
— Тогда что это?
— Мой бывший. Он ловил меня также. — Я киваю на его руки, и он тут же убирает их.
Он хмурится, и я понимаю, что он не понимает. И зачем ему это, когда его воспитывали родители, которые учили его не обижать женщин, даже если вы возлагаете на них личную ответственность за смерть вашей собственной семьи?
— Он сделал мне больно, — говорю я, и его глаза вспыхивают яростью. — И нет, я не хочу об этом говорить. Но вот почему.
Он смотрит на меня, и я собираюсь отойти. Какой бы странный момент у нас ни был, он исчез. Похоть в его глазах сменилась… жалостью.