Но Мейсон протягивает руку и берёт меня за руку. Он переплетает свои пальцы с моими и крепко прижимает меня к себе. Меня переполняет чистое счастье, и я не смогла бы скрыть улыбку, даже если бы попыталась. И, конечно, после того, как Мейсон всю дорогу смотрел прямо перед собой, теперь он решает посмотреть на меня, и я не могу стереть глупую улыбку со своего лица.
Вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, он хмыкает и кивает мне головой.
— Мы женаты, Мия. Тебе не обязательно просить меня держать тебя за руку. Тебе не нужно спрашивать, можешь ли ты прикоснуться ко мне, или действительно просить о чём-либо. Ты хочешь чего-то от меня, чего-то, что у меня есть или что я могу тебе дать, ты берёшь это. Это твоё. Я знаю, что брак по расчёту и, ну, я — это не то, чего ты ожидала, но я собираюсь поступить правильно по отношению к тебе. Я обещаю. И если есть что-то, что я могу сделать, чтобы сделать тебя счастливой, что ж, я собираюсь это сделать.
Это больше всего слов, которые он когда-либо говорил мне, и вместо ворчания и отношения я получила поэзию. Ошеломление — единственный известный мне способ описать это. Если бы я стояла, я бы, наверное, упала от его слов. Когда его рука сжимает мою, я не могу удержаться и толкаю его немного дальше.
— Значит, если бы я захотела поцеловать тебя, просто так, ни с того ни с сего, ты бы мне позволил? Я могу поцеловать тебя в любое время, когда захочу? Потому что я должна тебе сказать, ты не выглядишь слишком счастливым, что я здесь, поэтому я просто хочу быть уверенной, что у меня всё получится.
Он, кажется, застигнут врасплох. Он открывает рот, а затем снова закрывает его. Он поднимает наши руки и прижимается губами к тыльной стороне моих пальцев.
— Я твой муж, Мия. А ты моя жена. Я знаю, что сегодняшний день не был нормальным, но что я точно знаю, так это то, что ты можешь поцеловать меня в любое время, когда захочешь. И ты ошибаешься, Мия.
— В чём я ошибаюсь? — спрашиваю я, чувствуя себя потерянной, наблюдая, как его губы касаются моей руки.
Он опускает наши руки к себе на колени, прижимая мою ладонь к своему мощному, мускулистому бедру. Я чувствую, как напрягаются мышцы под моей ладонью, и он кладёт свою руку поверх моей.
— Я хочу, чтобы ты была здесь. Со мной.
Всё моё тело дрожит, и я чувствую, как учащённо бьётся моё сердце. Он хочет, чтобы я была здесь. Я могла бы продолжать говорить, задавать ему вопросы, просто чтобы слышать его голос, но я этого не делаю. Я сижу рядом с ним в кабине его грузовика, слушая тихую песню по радио, пока он везёт нас в домик для новобрачных. Я не жду слов любви или чего-то подобного, но, несмотря на тяжёлое начало, которое у нас было, всё определённо улучшается. Я смотрю на Мейсона и наблюдаю за тем, как он ведёт машину, прежде чем разгладить своё платье.
— У тебя красивое платье, — говорит Мейсон, хотя я не думаю, что он даже посмотрел в мою сторону, чтобы увидеть, как я разглаживаю его. Может быть, из-за того, что он говорит так мало, его комплимент значит для меня больше, потому что я чувствую, как мои щёки горят румянцем.
— Спасибо, — отвечаю я ему, прежде чем выглянуть в окно и уже попытаться представить, что ждёт нас в будущем.
Глава 6
Мейсон
Я подъезжаю к коттеджу, который находится в горах Снежной Долины. Я мог бы просто отвезти её домой, к себе на окраину города, но подумал, что так будет лучше. Нам нужно время, чтобы узнать друг друга получше. Моя семья решила, что вместо большого празднования Рождества мы соберёмся всей семьёй ближе к Новому году, чтобы дать всем время освоиться. Но я знаю свою семью, особенно маму. Она ни за что не смогла бы остаться в стороне, и я не хочу делить Мию ни с кем прямо сейчас. Я хочу провести это время с ней и только с ней.
Я помогаю ей выбраться из грузовика и заношу наши сумки внутрь, ставя их у входной двери.
— Хочешь чего-нибудь перекусить? — спрашиваю я её. — Я заполнил холодильник. Я не был уверен, что тебе понравится, но я позаботился о том, чтобы купить самые разные вещи.
Она вцепилась в край столешницы, костяшки её пальцев побелели от напряжения, и я знаю, что она нервничает.
— Я, э-э… — она кладёт руку на живот и морщится. — Не думаю, что смогу сейчас что-нибудь съесть. Нервы! — говорит она со смехом.