Сжав челюсть, я без всякой надобности начинаю измерять обесцвеченные резцы, пока периферийный зрением отслеживаю её движения. На ней черная юбка-карандаш и блузка цвета шампанского. Рыже-каштановые волосы уложены в стильную прическу, макияж на месте, она выглядит хорошо отдохнувшей, словно не провела ночь, хороня тело.
В её руках награда — та, которую я должен был вручить ей вчера вечером. Она лучезарно улыбается и принимает поздравления от нескольких коллег, прежде чем поставить награду на полку, подвешенную вдоль стены её кабинета.
Когда она наконец замечает букет цветов на своем столе, её взгляд сразу же устремляется в кабинет Брэда в другом конце коридора.
Нет. Они не от слабохарактерного любовника.
Она любуется редкими гималайскими голубыми маками, пока ищет открытку, затем её сияющая улыбка сходит на нет, когда она видит ленту, обвязанную вокруг стеблей.
Её взгляд встречается с моим.
Невозможно описать всплеск адреналина, который молнией проносится по моим венам. Я стараюсь держать свою личную жизнь отдельно от работы, по крайней мере, когда нахожусь в стенах лаборатории. Это приводит к череде однообразных дней, пока я не смогу достичь кайфа снова, но не буду отрицать, то ощущение, что я испытываю сейчас, чертовски схоже с ним.
Её прищуренные глаза фокусируются на меня, и я сдерживаюсь, чтобы не растянуть губы в довольной улыбке.
Наблюдаю за тем, как она деликатно распутывает ленту, сматывает её в тугой клубок и засовывает в карман юбки.
Я снимаю одноразовые перчатки и бросаю их в корзину для опасных отходов, направляясь к её кабинету, затем останавливаюсь в дверном проеме и прислоняюсь к раме.
— Хорошо спал, Джек? — спрашивает Кири, вызывая боль на ударенном электрошоком участке груди.
— Как будто меня ударили электрошокером и накачали мидазоламом, — говорю я, отвечая на её колкое замечание.
Она хлопает своими густыми ресницами.
— Кажется, я впервые в жизни оказался в твоём офисе.
Я рассматриваю похвальные грамоты на книжной стеллаже, фотографии в рамках. Не знаю, семейные ли они или с друзьями, но они выглядят постановочными. Как будто она отредактировала фотографии, которые прилагались к рамкам, прифотошопив на них себя.
Она смело улыбается, её полные розовые губы привлекают моё внимание.
— Технически, Джек, ты не в моем офисе.
Я принимаю вызов и смело шагаю внутрь, чувствуя, как искры пульсируют в воздухе маленькой комнаты, пока каждый из нас пытается доминировать в пространстве.
— Твоя мама? — спрашиваю я, кивая в сторону зернистой фотографии, стоящей на полке в центре.
По её лицу пробегает легкая тень беспокойства, она слегка поджимает губы, а затем придаёт своему лицу спокойное выражение.
— Ты здесь не для светской беседы, — говорит она. — Ты ненавидишь их. И вообще, любые разговоры.
Я позволяю своему рту изогнуться в кривой ухмылке. Ей нравится хвастаться тем, как хорошо она меня знает, как хорошо изучила. Я мог бы прямо подойти и спросить её, какой была наша самая первая встреча, но я не сомневаюсь, что это только ещё больше разозлило бы её. Она терпеливо работала бок о бок со мной в течение трех лет, теперь она не даст мне ответ так легко.
— Тебе понравился твой подарок? — спрашиваю я, опуская взгляд на бледно-голубые цветы.
— Я в восторге. Они прекрасны.
— Это редкий вид, — говорю я, придвигаясь на пару сантиметров ближе к её столу. — Я выращиваю их сам, наряду с несколькими другими уникальными подвидами.
— Впечатляет, — говорит она. Затем наклоняет голову, пристально изучая лепестки цветков. Цвета варьируются от ярко до нежно-голубого. Хочу добавить, что они дались мне нелегко, поскольку пришлось разводить маки в течение трех лет, чтобы получить желаемый цвет.
Когда её пристальный взгляд поднимается, чтобы встретиться с моим, я вижу оттенки в её радужках, этот диапазон от темно-синего около центра, переходящий в самые бледные оттенки серо-голубого около темного кольца.
Кири отодвигает букет в сторону.
— Тебе понравился мой подарок?
Она переносит вес на одно бедро и похлопывает себя по карману, намекая на полоску материала, которую я оторвал от туловища после того, как откопал его.
Технически, я откопал половину тела.