Я с интересом рассматривала приближающийся город. Из-за высокой каменной стены виднелись шпили не то дворца, не то городской ратуши. Дорога упиралась в городские ворота, окованные полосами металла. А башня дижона, защищавшая ворота, напомнила мне Кутафью башню Московского Кремля. Эта башня запомнилась мне ещё с тех пор, когда наш седьмой класс возили на экскурсию в Москву. Как же давно это было…
И было ли вообще?
Из мира воспоминаний меня вернул Эдрин, толкнув локтем в бок.
— Вета, смотри, смотри!
Я так засмотрелась на башню, что прозевала расположившуюся рядом с ней ярмарку.
Эдрин показывал рукой на непонятное животное, похожее не то на небольшого медведя, не то на овцу. К его лапам были привязаны длинные палки, на которых этот экзотический зверь прыгал через скакалку. У нас на таких клоуны в цирке ходят.
«Ходули» — подсказала память.
Но четвероногие на ходулях мне ещё не встречались, и, поймав себя на том, что смотрю на это зрелище, раскрыв рот, быстренько вернула челюсть на место и огляделась вокруг.
Кругом толпились люди, а вдоль городской стены тянулись ряды палаток, телег, фургонов со всевозможными товарами.
Эдрин уверенно направил Зарему к длинной коновязи, стоявшей на ярмарочной площади около трактира. В её центре уже стояли привязанными десятка полтора лошадей, впряженных в телеги, повозки, фургоны, и просто верховых, а места по обеим сторонам ещё оставалось предостаточно. Вот к этой коновязи, с самого краю, Эдрин и привязал Зарему.
Яр строго посмотрел на меня, и, словно начальник отдела кадров, зачитывающий инструкцию по технике безопасности, в двести семнадцатый раз напомнил.
— Вета, ты, надеюсь, помнишь, что вы с Эдрином мои ученики, и тебя зовут Ветан.
Я не стала отмалчиваться, и бойко протараторила в ответ с видом наивной дурочки.
— Я всё прекрасно помню. Ты — Старик, мы твои ученики. А ещё я могу немного посмотреть на ярмарку, только недалеко, чтобы Зарему не угнали. А если вдруг кто-то подойдет и скажет — «Ветан, пора домой», то я его не посылаю, куда подальше, а веду к фургону и прусь с ним к городским воротам. Там мы ждём тебя или Эдрина. Надеюсь, я ничего не перепутала?
И я захлопала ресницами, с преданным видом уставившись на нашего предводителя.
Эдрин захохотал, а Старик, неуклюже пряча улыбку, кивнул.
— Всё верно. Только далеко не отходи.
И они растворились в толпе.
Конечно, буду я сидеть и ждать их в фургоне, когда вокруг столько нового и интересного. Щаз-з-з! Нашли дурочку.
Всюду слышался гул голосов, крики зазывал, яростные споры продавцов и покупателей.
И я окунулась с головой в эти крики, новые запахи и яркие краски.
Первый ряд был завален плетеными корзинками, вёдрами, крынками и прочей деревянной и глиняной посудой. Торговцы продавали свой товар прямо с телег. На некоторые миски я даже засмотрелась, настолько они были красиво расписаны.
Дальше шли палатки кожевенные, оружейные, текстильные, рыбные…
В этой паутине рядов, проходов и переходов можно было заблудиться. А про разнообразие товаров и говорить нечего. Чего там только не было! Я и названий то таких не знала.
Неожиданно для себя я остановилась возле нарядных платков. Платки были не такие, как у нас, набивные. Нет. Они были сотканы их нитей разного цвета с причудливым узором. Вот птицы, устремившиеся в небо, вот ваза с фруктами, а этот — с причудливым цветочным орнаментом. Вот бы такой бабе Нюре подарить. Но в кармане у меня ни гроша, а только, как говориться, дырка от бублика. А тут ещё торговка, молодая разбитная бабёнка, заметив мой интерес к её товару, положила на меня глаз.
— Эй, красавчик, что глянулось? — с игривыми интонациями окликнула она меня. — Для девицы присматриваешь или для матушки с сестрицей?