Разве так должно быть? Разве так когда-нибудь было?
Тоже мне, великие друзья. Семьей друг дружке были, покуда магия работала, а как пропала — разошлись по сторонам, всё в момент позабыв! Смотреть противно!
— Да ничем, — невольно пожала плечами, чувствуя странную горечь на языке. Будто мне до их разлада есть дело! — Дрейка я лишь издалека видела, не он меня. Сбежать успела. А вот с Вороном нос к носу столкнулась, даже не признала сразу, как и он меня. Он… изменился. Повзрослел как-то.
— Ему тяжелее всего пришлось, — на меня маг не смотрел, но от своего дела отвлёкся, едва взглянув куда-то в сторону. Скользнул равнодушным взглядом по ближайшим соснам и снова сдул стружку с рук. — После твоего бегства, проклятье Рунха обрело полную силу, и остановить его не удалось. Защита империи исчерпала всю нашу магию полностью. На годы.
Я озадаченно молчала, не зная, что сказать. И дело было не в том, что всё это я от уже Ирбиса слышала.
Да, в какой-то мере, в произошедшем я ощущала собственную вину — одним богам известно, сколько невинных людей погибло в ту злосчастную ночь. Старики, женщины… дети. Сколько простых людей я обрекла тогда на погибель своим трусливым поступком?
Но, с другой стороны… а почему именно я? За что? И почему именно я должна была отдать свою жизнь за других? Жизнь, которую сама толком еще прожить не сумела⁈
Умирать было страшно, что тогда, что сейчас.
Да и не страх то был вовсе, а скорее раздирающее душу предательство тех, кому я свою жизнь доверила.
Одно лишь до сих пор оставалось непонятным, отравленной иглой вонзенной под ребра: в то время на алтаре едва не загнулась я, но и в сотнях верст оттуда рассталась с жизнью моя бабушка, чье имя изначально выпало на магических костях. И эта жертва учтена не была.
И посему выходило, что ее смерть, все мои мучения, гибель людей, бессилие магов…
Всё было зря, да?
И теперь всё грозится повториться по новой?
И Волк снова становится тем, кто тащит меня в самое пекло?
— И, — чтобы хоть чем-то разум занять, отстраненно спросила. И хоть вспоминать не хотела, но память нет-нет, да подкидывала образы мага, самого молодого из всех, невинного и неискушенного, вечно похожего на худенькую взъерошенную птицу. — Как он с этим справился?
Ворону, пожалуй, я доверяла больше всех… хотя, нет. Доверяла безоговорочно я Ирбису и Волку, а Ворон был тем, от кого я сроду никогда не ожидала подвоха. Он таким невинным казался, молодым совсем, едва ли старше меня! Вечно как тощий, лохматый ворон, опасливо подбирающий хлебные крохи около лавки.
Я думала, он понимает меня. Ведь заступался всегда, поддерживал, в общих шалостях участвовал.
А когда до моей крови дело дошло, промолчал, как и все! Более того, как раз стал тем, кто оковы на моих руках безмолвно и безропотно защелкнул…
Так что — нет. Сейчас перед ним я за собой вины никакой не чуяла!
— Дрейк помог, — равнодушно пояснил Волк. Дорогущий кинжал, имеющий наконечник в виде оскалившейся волчьей головы, мелькал в его руках с прежней скоростью и сноровкой. Правда, никогда раньше я не замечала у него подобной страсти к фигурной резьбе по дереву. — Он взял Ворона под свою опеку. Полагаю, его таланты к обучению и тяга к знаниям дали свои плоды для них обоих. Ворон наконец-то повзрослел, а Дрейку, похоже,остался лишь шаг до обретения полной силы.
Ага.
А мудрости на сей раз запас есть?
И, не сдержавшись, я фыркнула:
— Может на шаг его и хватит. Вот только на сей раз не за мой счет, господа хорошие! Где он там, на постоялом дворе Полоца своего дракона оставил? Вот пусть там и стоит! Нашелся, тоже мне, разумник. Нет, за Ворона, ему, конечно, честь и хвала. Хотя, младого, вообще, грех в беде оставлять. Но не сбежал, и хвала Роду!
— Доминика, — внезапно и очень насмешливо прервал мою пылкую речь Волк. — А ты не слишком заботишься о тех, кто тебя предал?
И я тут же озадаченно замолкла, к тому же, рот своей куколки рукавом рубахи прикрыв — та как раз явно собиралась что-то колкое пискнуть.
Это что, обвинительную речь я тут вслух, да посреди леса задвигала?
Вот оно мне надо было?
— Забочусь? — нарочито-равнодушно хмыкнула я, стараясь не обращать внимания на то, как мигом вспотели и похолодели виски. — Да с чего бы это? Так, размышления вслух. Не больше!
Интересно, и кто в эту муть поверит?