Я лишь безвольно лежу на Архангельском, все еще испытывая отголоски оргазма. Мужчина пахнет чем-то родным и до боли знакомым. Я столько раз волей-неволей обнимала Сергея, целовала его на людях, но так и не запомнила его запах. Здесь же, будто бы в насмешку, все запомнилось с первого раза и теперь уже не вытолкать воспоминаний из головы.
Утрамбовались намертво.
Печально улыбнувшись, прикрываю глаза, наслаждаясь разрядами тока внизу живота. Леша такой большой, что я на его груди смотрюсь кукольной, а обхватить бедра кажется вообще невыполнимой задачей. Я стесала кожу от адского трения о ткань плотного джинса, но даже эти саднящие ощущения вперемешку с легкой болью от довольно грубого секса меня не беспокоят.
Мне было так хорошо, что описать сложно. Начинает казаться, что больше ни с кем и никогда я не смогу быть так, как с ним. С загадочным мужчиной из клуба, который по иронии судьбы оказался лучшим другом моего будущего мужа.
Как это адски несправедливо.
А еще я только сейчас понимаю, что мы не предохранялись. Никак. Он даже не вышел из меня, кончив буквально в меня и все еще находится во мне. Поерзав, явно наслаждаясь моей реакцией: все еще стоящими сосками и гусиной кожей. Волосы дыбом. Везде.
Мысль о том, что я могу от Леши забеременеть, совершенно не пугает. Это ведь ненормально, правда? Так же быть не должно?
От досады становится нечем дышать
Я не могу допустить мысль об общих детях с Сережей, зато готова родить от мужчины, которого знаю пару дней.
Но кажется, что всю жизнь. Вот так вот. Полная несправедливость и я в центре.
Это вызывает порыв заржать как конь педальный, но я глушу желание, проглатывая ком в горле и норовящие прыснуть из глаз слезы. Это сейчас ни к чему. Особенно, если я плачу не потому что занялась сексом, а потому что хочу продолжать. С ним.
Леша явно чувствует перемену в моем настроении и приподнимает мое лицо за подбородок так, чтобы я смотрела ровно ему в глаза. Не могу смотреть ему в глаза. Не могу отвести взгляд. Это ломает пополам.
—Теперь поговорим честно? Как есть? Я все уже в принципе знаю, почти все. Об остальном догадываюсь, — спецназ хмурится, не выпуская меня из плена своего взгляда. —Давай карты на стол и рассказывай, как все было, и как все будет. Прежде чем начнешь: я застал свою жену с другим, и потому оказался в клубе. Сейчас мы в процессе развода, и технически я тебя не обманул. Ей я точно не изменял, как и своим принципам. А вот ты в моих глазах смотришься именно как предательница, но интуиция назойливо шепчет об обратном. Помоги мне быстрее все понять, а то я могу это сделать чуть позже, и тогда полетят головы, — он кладет руки мне на талию и приподнимает, выходя из меня все еще пульсирующим членом.
От этого чувство пустоты охватывает сильнее, погружая в холод. Хотя мы буквально в парилке.
Я молчу, покусывая губы и опуская взгляд. Лешу это не заботит, он упирает большой палец в мои губы и надавливает, заставляя их раскрыться. По инерции, потому что я сама уж точно не собиралась ведь.
Не изменял жене.
Почему-то это радует меня как в детстве радовал шарик любимого шоколадного мороженого в сладком вафельном рожке. Не изменял, в отличие от тебя, Вика. Пытаюсь заглушить тупую улыбку, что так и просится расползтись на лице. Не время и не место, да и незачем показывать, что я рада.
Пусть я, черт возьми, слишком рада. Как будто мы давно в ссоре, но сейчас пришли к какому-то решению. Мы были в необъявленной войне, которая в итоге все равно упирается в мое скорое замужество.
Близость Леши будоражит, заставляет кровь вскипать.
Мне кажется, что я пьянею только от спецназа сильнее, а может все дело в том, что жара ударяет по макушке. Просто прикладывает и заставляет взгляд плыть. Вместе с тем, на коже остро чувствуется вязкость. Как и между ног. Их, кстати, сводит в судороге от всего того, что уже пережила и от не самой удобной позы, но мне ничто не позволит сейчас встать или хоть сдвинуться на сантиметр.
Не прощу сама себе. Наверное, я мысленно напитываюсь сейчас происходящим, понимая, что конец близок.
Член упирается в мой живот, и просто игнорировать подобную ситуацию невозможно. Взмокшие волосы липнут к телу, но Архангельский и эту проблему решает. Мой спецназ слишком наблюдательный. Уверенными движениями он собирает мои волосы в кучу и закручивает сзади. Сразу становится чуть прохладнее и проще.
Но также жарко. До состояния вращения. Начинает кружиться голова, и я упираюсь лбом во влажную кожу мужчины, проговаривая еле слышно: