— Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушел? — его голос звучал тихо и близко, совсем рядом по ту сторону стены, за которой я пряталась. Я представила, как он зеркально отражал меня. Представляла его яркие глаза и гладкую челюсть.
— Да, — прошептала я. Прикоснулась пальцами к своим помятым губам и сглотнула панику. — Пожалуйста, уходи.
Он стоял там будто целую вечность. Я чувствовала жар его тела через стену, ощущала его форму и слышала его ровное и глубокое дыхание. Я чувствовала запах его землистого, потного тела. Это была ужасная ошибка, ужасная, ужасная ошибка, которую я никогда не смогу исправить. Если кто-то узнает об этом, в лучшем случае меня назовут отчаявшейся и неконтролируемой. В худшем — решат, что это какая-то месть, уловка, чтобы заставить Джонатана ревновать.
Наконец я услышала, как открылась дверь. Внезапный неистовый стук дождя по заднему крыльцу и водосточным трубам наполнил тихую темноту. Затем дверь закрылась, оставив меня в одиночестве стирать следы нашего ошибочного свидания.
Глава 5
Простыня так плотно обмоталась вокруг башни принцессы в передней части дома, что я подумывала срезать её, но мысль о том, что бабушка будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь за то, что я порезала её лучшие простыни, заставила меня передумать. Я притащила из сарая большую лестницу и полезла наверх, чтобы размотать её вручную.
К сожалению, это дало мне возможность подумать о Джейсоне Кинге и о том, что мы делали во время шторма. Время от времени у меня перед глазами мелькали какие-то моменты, звуки, части тела, и я чуть не упала с этой чертовой крыши.
А поскольку я была наверху и дергала за простынь, чтобы отцепить его от черепицы, мне с высоты птичьего полета было видно, как машина шерифа неслась по дороге в мою сторону.
Шериф Гиббс, по крайней мере, был достаточно добр, чтобы поймать мое белье, пока я могла спуститься вниз, чтобы меня арестовали.
— Кэссиди Блю, — сказал он. Я перепрыгнула через последние несколько перекладин и провела руками по бедрам, чтобы избавиться от налипшей на кожу плитки.
— Шериф. — Я кивнула в зеркальные очки-авиаторы, которые он носил. Как будто Джон Уэйн и Говард Хьюз. — Прежде чем вы что-то скажете, я могу объяснить.
Его рот не дрогнул.
— Есть хорошее объяснение тому, что ты запустила бейсбольной битой в грузовик Джонатана Кинга?
— Я никогда не утверждала, что объяснение будет хорошим.
— Помнишь, когда тебе было пятнадцать, я поймал тебя, Шарлотту Харви и других ребят, вломившихся в школу на Хэллоуин?
Я невинно улыбнулась.
— Технически, это они вломились. Я была на стрёме.
— Водитель, помогающий сбежать с места преступления, отправляется в тюрьму, как и любой другой преступник. И ты сказала тогда, что обещаешь больше никогда не давать мне повода арестовывать тебя, если я не расскажу твоей бабушке о том, что ты сделала.
Я ткнула пальцем ему в грудь.
— А ты врал как собака. И рассказал ей на следующее утро.
— Как будто я хотел, чтобы Рути преследовала меня за то, что я не сказал ей? Дело в том, что ты пообещала, что не дашь мне повода тебя арестовать, а теперь у меня в багажнике лежит дымящееся оружие, а на руках — ущерб в несколько тысяч долларов.
— Ни один присяжный не осудит меня, — заметила я.
— Они осудят тебя, милая, но им будет очень неприятно. — Он снял очки и потер глаза большим и указательным пальцами. — Тебе повезло, что Джонатан Кинг не выдвигает обвинений, а его брат согласился оплатить ущерб.