— Его осматривали специалисты. Проблем нет.
В отчаянии я до крови прикусила губу. Мужчина настороженно поглядывал на меня. Я чувствовала, что мое время истекает. В любой момент меня вернут на трибуну, и я больше не смогу поговорить с летчиком.
Эх, была ни была!
— Послушайте! — воскликнула я, ближе подойдя к мужчине. — Я из будущего. Из 2010 года. В наше время на самолетах летают все люди. Из Питера в Москву полет длится всего час! Огромные самолеты с пассажирами на борту летают через океаны и континенты! Но, несмотря на прогресс, авиакатастрофы все еще случаются. И первая в истории авиакатастрофа должна случится сегодня. Вы погибните, потому что решите побить свой рекорд. Вы наберете внушительную высоту и самолет начнет разваливаться.
Пока я все это говорила, летчик слушал меня и никак не менялся в лице. Закончив, я решила, что он сейчас погонит меня, но он кашлянул и вылез из самолёта.
— Вы меня сейчас порядком озадачили, барышня. — Сняв берет, он принялся крутить его в руках. — В ваши слова трудно поверить, но от чего-то мне стало не по себе. Я представил то, что вы сказали и…
Мациевич повернулся к небольшой кучке мужчин и окликнул одного из них — Алексея.
Коренастый мужичок лет сорока с проседью в русых волосах подбежал к летчику.
— Вели еще раз осмотреть самолет. И подготовь мне другой, тот, на котором я летал третьего дня.
— Слушаюсь, барин. — Алексей кивнул и махнул рукой остальным мужчинам, с которыми недавно стоял.
Я удивленно смотрела на летчика, не в силах поверить, что мне удалось его уговорить. Поймав мой взгляд, Мациевич подмигнул мне и пошел следом за Алексеем.
— Постойте! — придя в себя, окликнула я летчика.
Мужчина обернулся.
— Вам нужен парашют.
— Что? — не понял Мациевич.
— Средство, которое может спасти летчика от падения. — Раздался голос брата.
Димка встал рядом со мной и положил руку мне на плечо. От его прикосновения я невольно выпрямилась и будто бы стала уверенней и сильнее.
— Поговорите об этом со своим другом Глебом Котельниковым. Уверен, он кое-что придумает, — с ухмылкой добавил Димка.
— А вы… — Мациевич, видимо, хотел спросить, тоже ли он из будущего, но рядом стояли люди, поэтому летчик передумал. — Спасибо. Я поговорю с ним.
Мужчина едва заметно склонил голову и, натянув берет, поспешил к ожидающему его Алексею.
— Как ты его убедила? — спросил Димка.
— Описала то, что с ним может случится. Он испугался и решил все перепроверить, — сказала полуправду я.
Мы развернулись и пошли к трибунам, где нас ждали Волконские и присоединившиеся к ним Романовы.
— Ты молодец, — тихо произнёс брат.
Я гордо вскинула подбородок и растянула губы в довольной улыбке. Тогда мне действительно казалось, что я молодец. Спасла жизнь талантливого летчика и продлила праздник воздухоплавания.
Однако романтическое восприятие авиации длилось недолго. Примерно спустя несколько месяцев на Комендантском поле погиб Владимир Федорович Смит — пилотируемый им самолет «Соммер» врезался в землю. А в начале 1911 года под Севастополем вместе с пассажиром разбился штабс-капитан Бронислав Матыевич. Прежде чем в 1912 году Глеб Котельников получил патент на первый в мире ранцевый парашют, разбились еще четыре летчика.
Помнил ли об этих смертях брат, я не знала. Но не удивлюсь, если он намеренно решил бездействовать, уделяя больше времени разработке плана по спасению жизни Петра Аркадьевича Столыпина.
Глава 4
Новая жизнь полностью захватила моего брата, и мне даже стало казаться, что никогда еще он не был таким счастливым и таким увлеченным.
Вместе с Димкой спасением царской семьи и страны увлекся и князь Волконский. Обратившись к своим связям в Городской думе, он выхлопотал брату гражданский чин 14-го класса и определил его на службу в военное ведомство.
Теперь Димка ходил с высоко поднятой головой в сюртуке с петлицами, говорящими о том, что он — коллежский регистратор и обращаться к нему теперь следует «ваше благородие».
— Всего лишь самый низкий чин, а ты уже так кичишься, — фыркнула я, когда брат продемонстрировал мне свои петлицы и пояснил, чем они отличаются от других.
— Большинство как раз и начинает с низов. — Димку нечем было смутить. — К тому же, Волконский сказал, что это только начало. Все зависит от меня.
Я закатила глаза и, оставив брата любоваться собой в зеркало, отправилась на прогулку с Анной Николаевной по Летнему саду.