— Вы кто такая?! — жестко говорит он и ловит Дину за капюшон другой рукой. — Что вы делаете с этой девочкой?!
15
Никогда в жизни я не ощущала такой чистейшей злости.
Все поле зрения застилает красная пелена, и я чувствую, как откуда-то изнутри рвется яростное рычание.
Я отталкиваю мужчину в сторону, вырывая у него капюшон Дины и задвигаю ее за спину. Отступаю назад, низко наклоняя голову и готовясь к сопротивлению вплоть до драки. Даже оглядываюсь по сторонам в поисках подходящего оружия, но ничего, кроме гибких ветвей кустов мне на глаза не попадается.
— Лала! — она дергает меня за куртку, показывая на мужика.
— Не бойся, маленькая… — бормочу я. — А вы кто такой вообще? — это я уже мужику.
— Я ее дядя! — говорит тот, указывая на Дину. — А вы, видимо, очередная подружка-алкоголичка ее матери?
— Я ее няня, — внимательно слежу за каждым его движением, готова в любую секунду вцепиться в глотку, если увижу, что он приближается к Дине. — Меня нанял Александр Владимирович. Вас же я вижу впервые, и меня никто не предупреждал ни о каких дядях! Так что быстро убрал свои грабли, пока я их тебе в зад не засунула!
Где-то внутри меня поколения питерской интеллигенции падают в обморок штабелями.
И только прабабка, пережившая войну, голод и Блокаду, одобрительно качает головой.
Нащупываю в кармане телефон и, стараясь не отрывать глаз от врага, нахожу номер своего работодателя.
— Александр… — с удовлетворением отмечаю, что мой голос не дрожит, напротив — в нем звенит сталь. — Тут какой-то человек называет себя дядей Дины и на этом основании…
— Фото его пришлите, пожалуйста, — прерывает меня Александр.
Демонстративно делаю фото напавшего на меня мужчины. Он больше не пытается хватать меня или Дину. Стоит, сложив руки на груди, и сверлит меня холодным взглядом. В том, как кривится его лицо, я улавливаю нечто знакомое. И через мгновение, это подтверждает и Александр:
— Да, это мой брат. Все в порядке.
— Хорош брат, — выдыхаю я. — Который не в курсе вашей жизни, но на людей бросается.
— Пожалуйста, Лара, не убивайте его, — раздается смешок в трубке. — Идите домой, я сейчас приеду.
Он отключается, а через несколько мгновений звонит телефон у моего противника. Пользуясь тем, что он отвлекся, я беру Дину за руку и потихоньку начинаю двигаться к выходу. Но он замечает, что мы уходим и, увы, следует за нами.
Идет позади, поэтому у меня даже повода на него наорать нет, хотя хочется. Слышно, что хмыкает в трубку, говорит «да!» и «понял!»
Потом прощается и нагоняет нас широкими шагами.
— Меня Роберт зовут, — сообщает он.
Я мысленно закатываю глаза, но продолжаю рассказывать Дине, кто такой Марс и почему Марсово поле называется именно так.
— Как вы подсуетились и стали няней? — Обращается он ко мне. — Вы подружка моего брата? Надо признать, вы хотя бы выглядите вменяемой, в отличие от других его девиц и от Светкиных подруг.
Продолжаю не реагировать, но не могу же я заткнуть уши Дине! А она уже вся извертелась, пытаясь посмотреть на этого Роберта. Через ворота он проходит за нами, а с охраной в холле даже здоровается.
Все, что я могу — это захлопнуть дверь квартиры у него перед носом в последнюю секунду.
И выключить звонок на всякий случай.
Только в этот момент меня наконец отпускает нервная дрожь, сопровождавшая от самого Летнего сада. Опускаюсь на корточки и помогаю Дине расстегнуть пальто.
— Испугалась? — спрашиваю ее полушепотом.
Она мотает головой.
Ну и молодец. А вот я — да!
— Хорошо, — говорю я. — Обедать будем?
Она снова мотает головой.
Вздыхаю:
— Кто бы сомневался! А рассольник будешь со мной варить? Он прикольный, с солеными огурцами.
Дина энергично кивает и без напоминаний несется мыть руки, а я — доставать из холодильника ингредиенты. И все-таки одновременно я прислушиваюсь к шагам в коридоре за дверью. Никуда этот Роберт не делся, так и ходит там туда-сюда.
Александр приезжает меньше, чем через полчаса. И заходит в квартиру вместе с братом.
Под моим ледяным взглядом тот снимает ботинки и пальто в прихожей и уже в носках и водолазке с брюками проходит на кухню.
Дина, которая как раз режет соленые огурцы под моим присмотром, отвлекается и глазеет на него. Отбираю у нее нож и, демонстративно им поигрывая, жду, что мне скажет наш дядюшка.
Тот откашливается, косясь на нож, но все-таки делает шаг ко мне.