— Дружить? С тобой? Нет, спасибо.
— Отчего же? Сама же говоришь, что я милый. Лично я — послушный сын и не хочу расстраивать папу. Он, когда злится, сильно урезает мой бюджет.
— И ты, что же, готов волочиться за мной из-за денег⁈
— Да хоть за самим чёртом, — Павлик ехидно ухмыльнулся. — Папа мне обещал новую тачку подогнать, если я буду паинькой. И поэтому, совершенно не в моём вкусе девушка, я намерен пригласить вас на мой день рождение. Мы на выходных собрались с ребятами на яхте покататься. Ты как, с нами?
— Ещё чего! — выразительно посмотрела на парня, как на сбежавшего пациента психиатрической клиники. — Невелик праздник. И вообще, мне есть с кем отдыхать.
— Да я и не собирался тебя звать! — шипит над ухом Павел, словно я сказала невероятную глупость. — Это отец настаивает, чтоб я это сделал. Ты меня вообще слушаешь? Можешь взять с собой подругу, если боишься своих чувств ко мне.
Чуть не подавилась ягодкой винограда. Закашлялась. Парень неаккуратно постучал по моей спине.
— Каких ещё чувств? — Чувствую, как начинаю закипать, кажется, у меня даже корни волос покраснели от негодования. — Ты мне совершенно не нравишься!
— Ого, как ты вся вспыхнула. Я люблю пылких. А чувства у нас совершенно взаимные. Я не нравлюсь тебе, да и ты совсем не в моём вкусе.
— Похоже на начало интригующего любовного романа, — язвительно парировала. — Но, скорей всего, без хэппи энда.
— Но родителям же мы подыграть можем. Так, сходим на пару свиданий…
— Потом, на радость родителям, сыграем свадьбу? Такой у тебя план? А скажем им когда, что не нравимся друг другу? Когда внуки пойдут?
Моя речь на Антипова не произвела никакого впечатления. Ни в лице не поменялся, ни жвачку не перестал жевать.
— Знаешь, Злата, мне кажется, что сейчас не только я изображаю послушного ребёнка. Не потому ли ты сейчас здесь, а не у Василевского в загородном доме? Так что, моя дорогая, прекращай кочевряжиться, и подумай, что наденешь. У меня гости солидные. Сама знаешь, какой у меня круг общения.
Знаю. Такие же напыщенные и скудоумные мажоры.
— Заеду за тобой в субботу, в семь, — деловым тоном, не терпящим возражений, он бросил эту фразу и тут же отвернулся. — А пока прости, пойду, перекинусь парой слов с кем-то более вежливым и интересным. С твоим отцом, к примеру, пообщаюсь. Порадую будущего тестя, что его дочь дала своё согласие на свидание со мной. Всё в лучших традициях уважаемых семей.
И без того печальное настроение скатилось к нулю. Вот что это было сейчас? Зачем Павел нёс этот бред про «родители хотят нас породнить»? Зачем отцу вообще понадобилось искать мне жениха? Мало, что ли, у меня обеспеченных поклонников? У Нагорного, к слову, отец прокурор.
Заметила маму, которая время от времени поглядывала в мою сторону. Видимо, она тоже пасла меня. Засаду устроили, значит. Мама, словно прочитав мой жалобный взгляд, поспешила оставить свою «теплую компанию» и подошла ко мне.
— Златочка, ты себя плохо чувствуешь? На тебе лица нет, ты такая бледная.
— Конечно, бледная, мамочка! Я на Мальдивы не поехала, хотя папа и обещал.
Раньше бы это на мать подействовало, и она бы непременно поговорила с отцом. Но так было раньше, не сейчас.