Кровь запульсировала во всём теле. В ушах. В члене.
– Эндрю?
– Плоскогубцы. Поищу их снаружи. – Он попятился к двери.
– Но твой саквояж...
– Я быстро. – Эндрю распахнул дверь, наслаждаясь ледяным порывом ветра.
– Ты не хочешь надеть своё...
Он закрыл за собой дверь, надеясь, что, назад вернётся вместе со своим благоразумием.
Глава 3
Юфимия наблюдала за тем, как её новоиспечённый муж читает одну и ту же страницу вот уже в четвёртый раз, и задавалась вопросом, не заболел ли бедняга по-настоящему. Существовал ли недуг, который вызывал одновременно лихорадку и тягу к выполнению одних и тех же действий?
Ранее Эндрю починил Юфимии очки. Надев оправу ей на нос, он несколько раз аккуратно её поправил и завёл дужки за уши, а потом повёл себя так, будто у него что-то разболелось. Эндрю снова выскочил на улицу, чтобы набрать ещё воды. Юфимия заподозрила, что ему понадобилось воспользоваться уборной, но он отрицал проблемы с пищеварением.
Некоторое время спустя, когда наступила ранняя зимняя ночь, они вместе поужинали. Казалось, Эндрю расслабился и даже шутил вместе с ней над сумасбродными выходками миссис Макбин.
– Но правда ли она не в себе? – размышляла вслух Юфимия, откусывая кусочек нежной тушёной говядины и запивая его глотком вина. – Я в этом не уверена. Трактирщик и парнишка из клана Россов действительно чем-то похожи.
– Хм. Когда я впервые её встретил, она постоянно называла меня Эндрю Броуди. Предложила купить у неё мазь для костяшек пальцев, как будто я старик, страдающий артритом.
Юфимия посмотрела на его покрытые синяками, покрасневшие руки и цокнула языком.
– Честно говоря, ты, и правда, повредил их о лицо мистера Гиббса.
Его губы сжались. Взгляд бронзово-карих глаз метнулся к Юфимии и задержался на ней.
– Это случилось позже. Я встретил её в гостинице до того, как заметил вас с Гиббсом.
– Тогда как она узнала?
Эндрю пожал плечами, его взгляд опустился ниже и так пристально уставился на её шею, что Юфимия решила, что испачкала халат едой или вином. Когда она для пущей верности отряхнула лиф, Эндрю закрыл глаза, допил вино и вскочил на ноги. Затем он снова выбежал на улицу за водой.
Юфимия не могла объяснить себе, что с ним происходит. До этого он уже вёл себя подобным образом несколько раз. Однажды, когда они были в Бергамо, затем во Франции и ещё раз, когда они гостили у его дорогой кузины Шарлотты в Нортумберленде.
Когда Юфимия впервые заметила странную суетливость в его поведении в сочетании с признаками физического недомогания, которые больше походили на страдания от боли, она не на шутку испугалась. Решив, что Эндрю заболел, Юфимия начала хлопотать вокруг него, как курица-наседка... или как жена вокруг упрямого мужа. Почему-то от этого Эндрю стало только хуже, в конце концов он взмолился, чтобы она оставила его в покое и исчез на весь вечер. На следующее утро, когда она присоединилась к нему за завтраком в кафе, он чувствовал себя намного лучше.
С тех пор всякий раз, когда Эндрю впадал в это странное состояние, Юфимия оставалась в стороне и просто ждала, когда он придёт в себя. Очевидно, он не хотел обременять её своим недугом. Но, увидев симптомы снова, она обеспокоенно прикусила губу.
Он перевернул страницу “удручающе сухого” гэльского словаря, а затем вернулся назад, чтобы перечитать текст. Так повторилось не один раз.
– Эндрю, – пробормотала Юфимия. – Ты перечитываешь страницу уже в седьмой раз. Неужели спряжение гэльских глаголов настолько увлекательно?
Он поднял взгляд и закрыл книгу.
– Зависит от глагола. "Пить". – Эндрю отсалютировал ей бокалом виски. – “Пробовать”. – Сделал глоток. – “Целовать”. – Он провёл языком по нижней губе. – "Совокупляться".
Она фыркнула.
– И как же на шотландском гэльском ”совокупляться"?
– Я только понял, что в этом слове очень много гласных и звучит оно так, будто пытаешься прочистить горло.
Улыбаясь его ребячеству, Юфимия закончила чинить разошедшейся шов на рукаве своей накидки.
– Готово! – Она повесила накидку на сушилку между чулками и платьем. – Теперь я могу сосредоточиться на изучении ларца с лебедями.
Эндрю усмехнулся.
– Наконец-то. Я умирал от неизвестности.