— Они спят в разных?
— Храпит он, — шёпотом. — Вот и спят отдельно. А для " этого самого", — подмигивает. — У них смежная дверь есть.
— Понятно… Я посмотрю?
— Конечно, — пропускает меня, прижавшись спиной к двери.
В спальне хозяина дома кровать, несколько шкафов, санузел и гардеробная. На полу мягкий шерстяной ковёр. И запах… Тошнотный…
Морщусь и выхожу оттуда, вдохнув побольше свежего воздуха.
Собираюсь открыть соседнюю дверь, но Елена берёт меня за руку.
— Постучаться надо. К девушке всё же вламываетесь.
— Войдите, — раздаётся отзыв на мой стук.
— Можно? — нерешительно открываю дверь.
Меня словно пускают во святая святых. С первого взгляда понятно, что комната девушки. Всё в модных белых и грязно-розовых тонах. Как там моя бывшая говорила? Цвет пыльной розы?
Усмехаюсь внутри. Как часто муж с неё пыль стряхивает?
Похабник, ты Тарас.
Роза сидит посреди кровати и печатает что-то на ноутбуке.
— Входите-входите, — улыбается намного шире, чем в библиотеке.
У неё даже блеск в глазах появился.
Как же она резко меняется, когда Волошина нет рядом.
— Могу осмотреть комнату? — теряюсь от взгляда её ясных глаз.
— Ну, если вы не будете копаться в ящиках с моим нижним бельём, то, пожалуйста.
— Не буду.
— Лена, вы можете идти, — отпускает домработницу. — Что вам показать? — обращается ко мне, спрыгнув с кровати, когда за женщиной закрывается дверь.
— Я уже и так всё вижу, — нервно сглатываю.
Оставаться с ней наедине я не планировал. Внутри всё сжимается в комок где-то в области живота.
— У вас загранпаспорт есть? — возвращается обратно и просматривает что-то.
— Есть. Для чего он вам?
— Билеты заказать, — поднимает невинные глаза.
— Билеты?
— Ну да. Геннадий Иванович вам не сказал, что через три дня мы улетаем в Доминикану?
— Нет, не сказал.
— Тогда я вам говорю. Мне нужен ваш паспорт, чтобы билеты купить, — маняще машет пальчиками.
— У меня его нет с собой. Дома остался.
— Придётся съездить, — грустно вздыхает. — Может на госуслугах есть данные?
— Не помню, — теряюсь и достаю телефон.
В приложении нахожу все документы. Но меня не пропустят на границе без особого разрешения, я невыездной.
— Да, вот, — протягиваю ей смартфон.
Чёрт! Меня ни о какой поездке в Доминикану никто не предупреждал. Я должен был отработать неделю, а потом обменяться с Дэном. И что теперь?
— Отлично! Считайте, у вас маленький отпуск в самом начале работы, — клацает на кнопки.
Отпуск… Не в такой отпуск я собирался. Думал поехать в горы, покататься на лыжах.
— Это у вас отдых, а у меня работа.
— Не будьте таким букой-бякой, — подползает к краю кровати и спускает стройные ножки.
— Сколько вам лет, если не секрет?
— Двадцать два, — нахмурившись. — А что?
— Ничего.
Девчонка ещё совсем.
— А вам?
— Мне тридцать два.
— И как давно вы рискуете жизнью ради толстосумов? — ошарашивает вопросом.
— После академии. Странно, что живя в таком шикарном доме, вы называете людей толстосумами.
— Я не всегда так жила, — грубо. — И такой жизни не хотела. Но пришлось…
— Роза, признайтесь. Ваш муж вас обижает?
— Нет, — отворачивается к окну.
— А мне показалось…