— Да ладно?
— Ага. — И с этим признанием, я снимаю шапку, являя ему свою обритую голову. — Я продала свои волосы, чтобы заплатить за нее.
— Что ты сделала?
Джастин изумился бы меньше, если бы я сообщила ему, что продала почку, чтобы купить цепочку для часов. У него, кажется, вот-вот отвиснет челюсть.
— Я узнала об одном ломбарде, — объясняю я. — Я пыталась заложить ожерелье, но оно ничего не стоило. Но потом женщина сказала, что готова приобрести мои волосы, чтобы я могла купить тебе цепочку для часов.
— Погоди, позволь уточнить, — Джастин потирает виски кончиками пальцев. — Ты продала свои волосы, чтобы купить мне подвеску для часов?
— Это часовая цепочка, — произношу я сквозь стиснутые зубы. — Я думала, ты будешь счастлив.
Джастин откидывается на спинку дивана, на его лице появляется ошеломленное выражение. Такой реакции я не ожидала. Я представляла, что сейчас он будет нежно целовать меня и мы займемся любовью прямо здесь, на диване. Вместо этого Джастин выглядит так, будто я ему совершенно противна.
— Ну, — говорю я наконец. — Что ты мне приготовил?
Он смотрит на меня еще мгновение, прежде чем подняться на ноги.
— Подарок на кухне. Я схожу за ним.
Я сжимаю руки в кулаки, с волнением предвкушая свой подарок. Не могу представить, что может быть лучше цепочки для часов, но мой муж — очень чуткий мужчина, так что сейчас я очень взволнована.
Джастин возвращается в гостиную. В руках у него сковорода, в которой лежит то, что похоже на кексы. Сверху красуется красный бант.
— Счастливого Рождества, — проговаривает он.
Я хмурюсь.
— Что это?
— Кексики, — отвечает муж. — Я испек их для тебя. Самостоятельно.
Я оглядываюсь по сторонам, будучи уверенной, что где-то припрятан еще какой-нибудь подарок. Не может быть, чтобы моим единственным подарком на наше первое Рождество в качестве супругов был противень с кексами. Сгоревшими кексами, судя по всему.
— Дай-ка я возьму нож, чтобы разрезать их, — предлагает он.
Он спешит обратно на кухню. Ладно, сейчас произойдет подмена. Джастин заставил меня поверить, что мой единственный подарок — эти сгоревшие кексы, а теперь собирается преподнести настоящий подарок.
— Эй, Стелла! — зовет он. — Где все ножи?
— В ящике под микроволновкой, — отзываюсь я.
— Уверена? Я вижу здесь только около десяти тысяч ложек.
Я слышу грохот, когда что-то падает на пол. Мужчины такие беспомощные! Мне так и хочется встать и помочь ему, но я не хочу портить сюрприз. Наконец он кричит:
— Нашел! — я улыбаюсь про себя, ожидая увидеть невероятный подарок, который он приготовил для меня.
Но когда он выходит из кухни, в руках у него только нож.
Я молча наблюдаю, как он отрезает мне кусочек с противня с кексами.
— Я знаю, что ты обожаешь корочку, — говорит Джастин.
Кексы как каменные, поэтому ему приходится приложить немало усилий, чтобы отделить один из них от поверхности. Когда он отрывает его, около пяти миллиардов крошек рассыпаются по журнальному столику, ковру и дивану.
— Я все уберу, — обещает он.
Ага, уберет.
Я беру кекс из рук мужа. Поверхность не поддается укусу. Этот кекс был испечен практически на волосок от своей смерти. Неудивительно, что весь дом пропах горелым шоколадом. Я пытаюсь откусить кусочек, но не уверена, что это возможно. По крайней мере, невозможно откусить без того, чтобы не сломать несколько зубов.
— Я не могу это есть, — сдаюсь я.
— Знаю, что кексы немного подгорели…
— Они сожжены!
Уголок его губ приподнимается.
— Ну, я старался, а это ведь главное, не думаешь?