Как только она повернулась, мой взгляд остановился на банте цвета глицинии у нее на затылке.
У нее всегда должна быть эта чертова ленточка в волосах.
— Ты никогда не видел женщину? — Слышу я, как спрашивает София, даже сквозь голоса окружающих и музыку, играющую на заднем плане.
Арчер Кингстон теперь ведет себя ужасно тихо. Боже, он у меня в черном списке с тех пор, как всего час назад он поднял руку на мою сестру, а теперь он переходит другую черту.
— Одеваться подобным образом — призыв к вниманию.
— Нет, это не так, — говорит София. — Я не прошу, чтобы меня называли кошкой только потому, что я немного обнажаю кожу. Вопрос, который ты должен задать себе, заключается в том, хочу ли я, чтобы ты сделал несколько отвратительных комментариев о том, как сексуально я выгляжу в своем платье и как отчаянно ты хочешь снять его с меня, или ты просто мыслишь как насильник.
Её грудь заметно вздымается и опускается, когда она дышит слишком тяжело, как я предполагаю, от ярости.
— Но дай угадаю, ты играешь в футбол ради девушек? Как тебе это удается?
Не очень. Все это знают.
У Арчера может быть и красивое лицо. И да, он привлекает внимание своим лицом и телом, но как только он открывает рот… все кончено.
Он неприступный, его трудно расколоть. По крайней мере, так он сказал своим друзьям-футболистам, которые распространили этот слух. Но это не так. Ни в малейшей степени.
— Отлично удается.
София смеется прямо ему в лицо, откидывая волосы назад за плечи.
— Так вот почему ты сидишь один за этим столом, а?
Я вношу поправку, София изменилась. Очень. Но я не уверен, что мне это очень нравится. Она больше не невинная девушка, которая пятится от громких звуков. Она больше не та София, которую я знал. Но держу пари, она думает то же самое обо мне.
Я тоже изменился. Вот что бывает, когда ты взрослеешь.
Если подумать, может быть, болтливая София может стать моим новым приключением.
— Откуда ты вообще её знаешь? — До меня доносится голос Майлза. Я поворачиваю голову и вижу, что он делает глоток пива.
— Почему ты думаешь, что я её знаю?
— Ладно, Марш, я думаю, с тебя достаточно алкоголя, — говорит он, пододвигая мой стакан, наполненный какой-то смесью, Грею. Честно говоря, я даже плохо помню, что заказывал его. — Я спросил, новенькая ли она в городе, ты дал мне ответ. О, и она уже идет сюда.
Как только слова слетают с губ моего лучшего друга, к нам подходит София.
— Аарон?
Отвернувшись от Майлза, я поворачиваюсь и смотрю на Софию, встречаясь с ее темными глазами.
— Будь моей гостьей, София. Садись, — я указываю на единственное свободное место в нашей кабинке.
Благодаря тому, что Лили и Колин рано ушли, у нас появилось лишнее место. Естественно, кабинка не вмещает до двадцати пяти человек, поэтому команда как бы рассредоточилась по всему бару, но это не беда. Я со своими самыми близкими друзьями и их компаниями.
София смотрит на Грея, широко улыбается, затем садится рядом с ним, прямо напротив меня.
— Я знаю, что уже за полночь, но… с днем рождения, Аарон.
— Спасибо, Льдинка.
— Перестань называть меня так.
София кладет руки на стол, сцепляя их. Я протягиваю руку, кладя свою руку прямо на её. Холод мгновенно переходит на мою кожу.
— Ты все такая же холодная.
Убирая свою руку, я откидываюсь на спинку сиденья, держа руки за затылком.
Она смотрит на меня. Ясно, что ей не нравится снова слышать свое прозвище, но именно поэтому я называю её так, я всегда называл её так. София ненавидела это прозвище с той секунды, как я его придумал, и хмурое выражение ее лица всегда было для меня отличной причиной продолжать называть ее «Льдинка».
— Как угодно, Никс, — София хватает стакан, который Майлз оттолкнул от меня две минуты назад, и делает глоток. — Что это за девчачий напиток?
Если бы мне пришлось угадывать, то почти все за этим столом в данный момент смотрят на Софию с более чем тремя вопросительными знаками над головами. Я точно знаю, что не заказывал какой-то «девчачий напиток», что бы это ни было.