— Мне не все равно, Аарон. — Она гасит сигарету в пепельнице, быстро улыбается мне и снова смотрит на меня. — Она моя дочь.
— Только вот вопрос: а действительно ли ты её мать?
— Конечно я её мать. Я вас родила. Я для нее такая же мать, как и для тебя.
Я качаю головой, сжимая губы и удерживая себя от слов, о которых в конечном итоге пожалею.
Я здесь для прикрытия, по крайней мере, так я продолжаю говорить себе. Я не разговаривал с этой женщиной шестнадцать лет, и мне никогда не казалось, что её сильно волнует то, что она не знает, как поживает её сын.
Как бы я не избавлялся от неё в своей жизни, часть меня все же осталась с ней. Во мне всегда была часть надежды. Надежда, что она может вернуться в мою жизнь, извиниться за то, что она сделала, извиниться за свое упрямство, свою гордость. Но извинения так и не пришли, и никогда не придут.
— Лили встречается с твоим другом, не так ли? Я сначала подумала, что он гей, а потом оказалось, что только шатен гей, — говорит Виктория, почти заставляя меня давиться собственной слюной.
Хорошо. Итак, она преследовала меня и группу моих друзей, вау. Это… безумие. Отвратительное безумие.
— Никто из моих друзей не гей. — По крайней мере, я не знаю об этом. Грей не имеет ярлыка, он просто встречается с кем хочет. И я считаю неуважительным навешивать на него ярлык, когда он сам этого не делает.
— Конечно, есть. Я видела его с парнем. Было очень странно это видеть.
— Странно? — Кажется, у меня просто глаза на лоб полезли.
Она кивает.
— Это неестественно.
— О, Господи. Да пошла ты.
Она задыхается.
— Не говори так со своей матерью.
— Тогда не будь гомофобкой.
— Я твоя мать, Аарон, нравится тебе это или нет. Так что относись ко мне с уважением. — Она отмахивается от меня, явно покончив с этой темой. Если бы у меня ещё не было причин презирать её, то сейчас она точно появилась.
Я бы ушел, но у меня ещё остались вопросы. Много вопросов.
Мой отец ответил на все, что мог, но, получив ответы о моей матери от неё самой может дать мне необходимый покой.
— Есть разница между рождением ребенка и материнством. — Я пришел сюда не для того, чтобы критиковать её воспитание. Она дерьмовая мать, и мы все это знаем. — Почему ты никогда не пыталась связаться со мной?
Она пожимает плечами.
— Твой отец не позволил бы мне.
— Бред сивой кобылы[5].
Мой отец делал все возможное, чтобы оставаться на связи с Лили. Он делал все, чтобы я мог поддерживать связь с собственной сестрой. У него была опека над нами обоими. Полная опека надо мной и часть над моей сестрой. По закону он мог видеться с моей сестрой раз в две недели, и все же ему приходилось довольствоваться тем, что он видел её каждое воскресенье всего на пару часов. Все потому, что моей так называемой матери было трудно.
— Я хочу правды.
— Аарон, это правда. Твой отец хотел, чтобы я держалась от тебя подальше, что я и сделала.
— Ты дерьмовая лгунья.
И это правда. Ложь может легко слететь с её языка, но подергивание на её лице говорит совсем не об этом.