— Хорошо, — сдалась Найрин, привычная к подобным странностям дочери. Она закусила губу и все же добавила перед тем как уйти: — Отец все равно захочет взять тебя в столицу. Подумай сегодня над этим предложением, и не будь так категорична, пожалуйста.
После этого Найрин развернулась и вышла из комнаты, отправившись на первый этаж. Гвен посмотрела ей вслед и повернулась к окну. Теперь ее взор был направлен на горы, далеко за которыми начинались Кхидейские земли.
Глава 2
Тот о ком Гвендолин часто вспоминала за прошедшие годы, с того самого момента, как вернувшись на следующий день в грот застала там лишь пустующую лежанку и остатки еды, сейчас стоял на балконе темного гротескного дворца. Дарай даже не догадывался о том, что за много миль от его мрачной резиденции между Найрин и ее дочерью состоялся разговор, главным неозвученным героем которого был он.
— Повелитель, — старец, ступивший на балкон из темной практически неосвещенной комнаты, поклонился молодому мужчине. Последний совсем не походил на своего отца: Оркантр был мощным воином крупного телосложения, а Дарай вырос другим — жилистым, сухим, в чем-то даже изящным. Он двигался с кошачьей пластикой, и много кто из бывших варваров мог ошибочно принять его за слабака.
Наследник Оркантра вернулся в родные земли пять лет назад, когда новые претенденты на место правителя едва не развалили с таким усердием созданную Повелителем страну. Они были далеки от политических интриг, которые мог с закрытыми глазами плести государь соседнего царства, и просто подло уничтожали друг друга, стравливали между собой народ, разрушали все, что построил отец Дарая. Многочисленные братья и сестры наследника были убиты сразу после смерти Оркантра, эта же участь ждала и мальчишку, если бы он не проявил чудеса ловкости и смекалки, убежав в горы. Сунувшихся за ним убийц спугнули охотящиеся драконы. Кхидеи решили, что ящеры сожрут наследника и отступили. Но рептилии лишь проводили уходящего на рассвете ребенка, который чем-то приглянулся их человечке, безразличными взглядами.
Дарай вскоре набрел на монашью келью в горах, на границе царства и Кхидейских земель, где жил отшельник. Мальчик планировал остаться у мудрого старца всего лишь на ночь, но ушел оттуда уже юношей, закаленным изнурительными тренировками в горах, и перенявшим знания пожилого монаха.
— Я слушаю тебя, — ответил Дарай не оборачиваясь. Он смотрел на пустошь, простирающуюся перед его резиденцией, и за которой, словно стена, выросшая из земли и достигшая небес, начиналась горная гряда.
— Вы уверены, что вам стоит отправиться туда? — спросил мужчина. Советник нового Повелителя имел в виду запланированный поход в горы. Он был горбат и стар. Один его глаз был ярко-карим, а второй подернулся белесой пеленой, будто туман, спустившись с горных пиков, заполз в глазное яблоко. Его темные бесформенные одежды скрывали много оружия и маленьких колб с ядом.
— Уверен.
Дарай стоял прямо, расправив широкие плечи. Руки его лежали на каменных поручнях, а на лице застыло выражение спокойной уверенности. Его нос пересекал старый шрам, оставленный хвостом дракона, но в остальном он был даже по своему красив: высокий лоб, широкая челюсть, волевой подбородок. Единственное, что не вписывалось во внешность молодого правители были глаза: светло-серые, окаймленные темным ореолом, они могли бы принадлежать бывалому воину или прожившему жизнь старцу, но не двадцатилетнему человеку. Эти глаза повидали много крови, предательств, смерти, борьбы и несправедливости, оттого стали жестокими и прагматичными.
— Мой народ слишком долго не воспринимали всерьез, — говорил Повелитель, у которого неожиданно оказался очень глубокий насыщенный голос. — Мы поклонялись не тем божествам, и этим воспользовались наши соседи. Я намерен исправить эту оплошность, а потом вернуть наши земли.
— Но идти в одиночку на дракона… Это слишком опасно!
— Не опасней, чем заявить свои права на кхидейский престол, — Дарай недовольно дернул плечом.
Когда он вернулся в родные земли, никто, как и ожидалось, не воспринял эту новость радостно. Наоборот, его тотчас попытались убить. Сначала юноше пришлось сойтись в бою за свою жизнь, и только выйдя победителем из этой схватки — заявить права на престол и сразиться с другими претендентами. На протяжении нескольких недель после победы Дарая их головы украшали главные ворота перед его дворцом, который возводили еще для Оркантра.
— Но вы сражались с людьми, а это драконы, — все же не спешил согласиться с Повелителем советник. — Для охоты на них в соседнем царстве годами придумывали и мастерили специальное оружие, и то возвращались после рейдов в горы совсем не многие.
— Рэйм, — Дарай, наконец, обернулся и скрестил руки на груди. — Убийство дракона — моя забота, а твоя — царское сокровище. Что ты смог узнать?
— Совсем немного, Повелитель, — горбун снова поклонился, досадливо поджав губы, и продолжил доклад: — Царь Калан Великий обладал предметом, освещенным их божеством — Пресветлой. По моим данным, он хранил его в сокровищнице к которой имеют доступ лишь носители его крови.
— Что именно делал этот предмет? Почему мой отец считал его угрозой?