Но все подозрения оказались беспочвенными. Не было в окружении королевы более верного подданного. Иногда, как сейчас, он мог забыться и едва ли не приказывать эспере, но она чувствовала то, что скрывается за его словами — искренний страх за ее жизнь. И она сдалась:
— Я обращусь к Зельто. Он прибудет в столицу к концу недели. Аурэлия к этому времени планирует куда-то уехать из дворца. Не хочу расстраивать ее перед поездкой.
— Я понимаю вас, Ваше Величество, — Равик снова поклонился. — Я уеду как можно скорее, от меня никто ничего не узнает.
— Благодарю, ступайте.
Когда доктор Равик вышел из комнат леди Хильдины, туда сразу же побежали ее фрейлины, которые столпились в коридоре, обмахиваясь веерами и щебеча о погоде, природе и платьях. Эспер-целитель быстро шагал по коридорам дворца, опустив голову. Сейчас он почувствовал себя абсолютно бесполезным, словно в один момент исчезли все его достижения: открытые в провинциях госпитали, множество проведенных операций, тысячи спасенных жизней. Все они померкли в сравнении с нависшей над королевой угрозой. Даже болезнь и смерть Зигфрида де Альтрегора Равик не воспринял так близко к сердцу.
Мужчина покинул дворец, ни с кем не прощаясь и никому ничего не говоря. Его не останавливала стража, у него ничего не спрашивал извозчик, доставивший его домой.
— Что случилось? — жена, вышедшая встретить Равика, замерла и из ее рук выпала глиняная чашка, которую она в этот момент протирала полотенцем насухо. Осколки рассыпались по полу, но доктор не обратил на них внимания. А Милена лишь испуганно всматривалась в бледное лицо супруга. Тот шагнул к ней, порывисто обнял, прижимая к себе, и выдохнул ей в волосы:
— Собирай детей, мы уезжаем как можно скорее. И ни о чем не спрашивай, я не смогу рассказать.
— Все… будет хорошо? — осипшим голосом спросила Милена. Ее тонкие руки безвольно обвисли и она даже не обняла мужа в ответ.
— Если над нами сжалиться единый свет, то будет.
Они стояли так несколько минут, каждый думая о своем. Доктор размышлял у кого еще можно просить помощи и знаний, а вот мысли его супруги были иными.
— Равик, — женщина повела плечами, мягко освобождаясь от мужских объятий, положила ладони на грудь мужа. — Этой ночью, я кое-что видела.
— Видение? У тебя ведь их давно уже не было, — нахмурился эспер.
Его жена обладала даром предвидения, но слабым, в ее роду сила уменьшалась. Милена приняла решение не развивать способности, полностью отдавшись материнству и ведению хозяйства. Муж поддержал ее и давно уже не слышал о проявлениях ее дара.
— Давно. Но этой ночью что-то случилось. И мне кажется, что-то очень значимое. Я видела руки, протягивающие Искру.
— Искру? — Равик зашарил глазами по полу. — Ты видела огненного эспера?
— Не знаю, дорогой. Я говорю только то, что я видела. Это был свет, не огонь, не руна, а… Искра, я убеждена. Этот свет и то ощущение, которое из него лилось не могло быть ничем другим. Но… того, кто его протягивал я не видела.
— А… кому? Он протягивал его тебе?
— Нет, кому-то кто стоял на коленях. Я видела лишь силуэт, объятый темной дымкой. Она была холодная и… мертвая, как руны черного колдовства.
— Не называй его черным, — поморщился доктор. — Это некорректно и могут плохо воспринять.
Но Милена вдруг вспылила. Она целый день не могла взять себя в руки после увиденного. Она ощущала в своем сне две диаметрально противоположные силы. Она прожила их и приняла в себя.
— Некромантия всегда была черным колдовством, таким она и останется. Можно сколько угодно делать вид, что менталисты ужасные люди, но повелители смерти ничем не лучше! Я видела единый свет и изначальную тьму в своем видении. Не знаю были ли это реальные люди, или это просто символы, но сегодня ночью произошло что-то, что изменит ход истории! Не знаю, что ты узнал во дворце, Равик. И я не буду спрашивать, как ты и просишь. Но и ты больше не расспрашивай меня о видении. Не знаю поможет оно тебе или нет, но я видела Искру. И я могу только надеяться, что это именно та помощь единого света, о которой ты попросил.
Милена шагнула назад, еще мгновение она смотрела в глаза мужа, а затем резко развернулась и побежала в комнату детей.
Следующим утром доктор Равик и его семья покинули столицу.
Глава 4