Первое время он недоумевал — где здесь стены? Дикие маглы не знали, что обычно жилое пространство отделялось перегородками? Что существовали залы, гостиные, столовые, кабинеты… Хотя туалет и единственная спальня всё-таки были отделены тонкими стенками, значит, отсутствие их в кухне — это какая-то тактическая задумка?
Но позже, когда Нотт устал есть холодные консервы и поставил жестяную банку с фасолью на плиту, Драко вынужден был признать, что да-а. Отсутствие стен — это удобно.
Было охуенно удобно перепрыгивать через стол и падать лицом в пол, пока раскалённые капли томатного соуса врезались в спину и обжигали кожу сквозь футболку. В тот момент всё, о чем он думал, — как это, блядь, замечательно, когда нет ебучих преград.
Драко вновь поблагодарил маглов за отсутствие стен и перевёл взгляд на Грега, продолжавшего методично натягивать нервы Тео.
— Сегодня была твоя очередь готовить, — Гойл ловко поймал розовым языком тоненькую ниточку сыра, свисавшую с вилки. Его голос и лицо при этом казались абсолютно расслабленными. Он медленно, даже лениво прожевал и также невозмутимо добавил: — Но ты снова забыл.
Теодор скрипнул зубами, а Малфой усмехнулся и устроился поудобнее, чтобы наблюдать за разворачивающимся спектаклем с комфортом. Эта интонация Грега была слишком ему хорошо знакома. Холодная интонация, его поджатые в сухую линию губы и узкие, словно булавочные головки, зрачки — всё выдавало в Гойле чистую ярость и красноречиво говорило о том, что Нотту сегодня крупно прилетит.
Драко подпёр щёку и с интересом перевёл взгляд на Тео: губы сведены в тонкую линию, кулаки до побеления сжаты, злющие глаза сузились и приобрели слегка угловатую форму. Его пылающий взгляд должен был вот-вот прожечь дырку во лбу безмятежно жующего Грега. Казалось, секунда — и промеж карих глаз заструится дымок. Малфой даже затаил дыхание, предвкушая реакцию второго. Сегодня он не мог определиться, на чьей стороне был, поэтому просто надеялся, что один качественно врежет другому. Бесили оба.
Нотт сжал и разжал кулаки.
— Я, сука, сегодня двенадцать часов пробегал на жаре как какой-то ублюдочный эльф, — ядовито-медленно, с ударением на каждом слове прошипел он. — И ещё должен был приготовить тебе ужин?
Гойл на это лишь довольно кивнул и снисходительно, по-профессорски усмехнулся. Той самой ядовито-сдержанной улыбкой, которой преподаватели одаривают студентов, не сдавших зачёт с седьмого раза.
— Рас-пи-са-ние, — противно растягивая гласные, протянул он и ткнул вилкой в закреплённую на холодильнике бумажку. Там, на вырванном из первой попавшейся книги листочке, были аккуратно расчерчены три столбца, дни недели и клеточки под отметки. У Драко все слоты были помечены зелёным, а в том месте, куда указывал Гойл, напротив имени Теодор Нотт, стоял жирный красный крест и подпись «пропущено».
Малфой задержал взгляд на массивной руке Грега с ярким пятном Тёмной метки и почему-то именно в этот момент остро ощутил, насколько в их новом жилище мало места.
Тесно.
Жарко.
Нечем дышать.
Вонючий запах сыра будто въедался в кожу, захотелось резко вскочить и убежать на улицу, чтобы ощутить хоть немного прохлады. Здесь, в этой комнате, обстановка всё продолжала накаляться. Теодор злобно сверкал зелёными, словно Авада, глазами и шипел сквозь зубы:
— Засунь себе в анус своё расписание вместе с тарелками, которые ты не можешь помыть с прошлой среды! — он одним резким движением сорвал с холодильника бумажку, разорвал на мелкие кусочки и подкинул их в воздух.
Грег забыл, как дышать. Один маленький белый клочок издевательски приземлился ему на нос.
Драко тяжело вздохнул, взял с журнального столика сигареты, свёрнутую газету и вышел из квартиры. Тео с Грегом перешли на крик, и ему пришлось прикрыть дверь поплотнее, чтобы не слышать их голоса. Наверное, эти двое опять побьют тарелки, и они все снова будут вынуждены есть макароны прямо из кастрюли… Если кто-нибудь её всё-таки помоет.
Все трое были на взводе.