Марина засияла в этот момент. Ее глаза зажглись, как фитиля, и казалось вот-вот рванет.
— Почему же? А как же иначе можно меня назвать? Я же твоя любовница, — она говорила с нотками иронии и своей бесконечной игры.
— Ты — единственная девушка, которую я люблю и с которой я хочу находиться.
— Слишком долгое у меня название, не находишь? — она уже почти смеялась. — Куда проще без всякой ерунды. Любовница, вот и все.
Роман смотрел на нее с мольбой закончить это все быстрее. У него за жизнь было много любовниц, это просто смазливые девахи, с которыми он развлекался в тайне от жены и получал странное удовольствие от того, что в его жизни не одна женщина. Теперь, когда Марина называла себя так, ему становилось тошно.
— Знаешь что, — продолжала Марина. — Я не планировала становиться любовницей, но как-то так вышло. Такие вещи наверно никто не планирует.
— Марина, ты прекрасно знаешь, что мне достаточно одного твоего слова, чтобы развестись с женой. Тогда ты не будешь ни любовницей ни кем-то другим, ты будешь лишь той единственной, кого я безумно люблю.
— Я не хочу этого, — ответила она.
— Почему? Я этого не понимаю. Неужели тебе нравится жить так?
Марина погрузилась в раздумья, но всего лишь на пару секунд. Она была готова сказать все то же, что и обычно.
— Меня все утраивает, мы не сможем жить иначе. Твоя жена тебе подходит, вы из одного мира, а мы с тобой из разных. Я не смогу быть тебе женой, я знаю, что не смогу.
— Я не люблю ее, — это был слабый аргумент, но хоть какой-то.
— Любовь это не обязательный компонент хороших отношений. Есть вещи намного важнее, на которых держится брак.
Что-то холодное проскользнула между ними, но Марина улыбнулась и прогнала тень непонимания. По ней было видно, что она хочет продолжить свою игру и сопротивляться было бы бесполезно.
— Знаешь, Рома, а слово «любовница» не такое уж и страшное. Есть в нем что-то обольстительное и роковое, — она говорила слишком серьезно, вот-вот должна была появиться улыбка. И она появилась.
Марина уже целовала его в губы, Роман запускал пальцы в ее волосы, и снова весь мир переставал существовать.
Марина лежала на боку, ее каштановые волосы, словно спутавшиеся травы, падали вниз на белые подушки и простыни. Она смотрела, смотрела на Романа, и внезапно упала на свою подушку.
— Рома, я хочу сказать тебе одну вещь, — тихо, словно боясь потревожить его мысли, сказала Марина.
— Я тебя слушаю.
— Я почему-то уверена, что умру как-то очень глупо. Ну знаешь, некоторым людям падает кирпич на голову, когда они идут забирать миллионный выигрыш в лотерее или они давятся своим свадебным тортом. Вот и я думаю, что умру ужасно глупо, пообещай, что не будешь смеяться.
Роман думал, что она шутит, но посмотрел на Марину и понял — нет. Она, правда, в это верила.
— Что за глупости? Выкинь эти мысли из головы.
— Это не глупости. Я в этом я уверена, — чуть ли не обиженно говорила Марина.
— Ты умрешь через очень много лет, когда будешь очень старенькой, а сейчас не надо думать о смерти.
— Пообещай, что не будешь смеяться.