Замерев в дверях, я раздумывала, заходить или нет, но поняв, что меня уже заметили «соседи» Семена, я чуть замявшись, все-таки зашла.
— Здравствуйте.
Женщина, которая явно была мамой Семена, и сам парень, тут же обернулись в мою сторону. И если дама просто кивнула, подумав, видимо, что я к кому-то другому, то Сема взгляд не отвел.
Улыбнутся, правда, не смог, но глаза довольно, с ноткой удивления, сверкнули.
— Привет, Жень. Мама, знакомься, это моя девушка — Евгения. А это, Женька, моя мама — Оксана Сергеевна, — сразу же выдал Сема.
— Приятно познакомится, — вежливо кивнула.
Оксана чуть прищурилась.
— И мне приятно.
Я мысленно вздохнула, уловив в голосе обратное.
— И давно вы встречаетесь?
— Нет, — за Семена ответила я, чувствуя себя предельно неловко.
Обстановка, обстоятельства знакомства — все было не совсем подходящим… так что вся эта ситуация мне очень не нравилась.
— Я так понимаю, это от вас мой сын возвращался.
Она не спрашивала даже, утверждала. И теперь уже я точно уловила враждебность. Опять мысленно вздохнула, но ответить не успела, вмешался Семен:
— Мама, прекрати. Да, я действительно возвращался после встречи с Женей, но то, что случилось — могло произойти в любой другой день.
Я впервые увидела Семена таким серьезным, чуточку резким, но так, чтобы не задеть мать, а лишь заставить ее прийти в себя.
Впрочем, уже в следующее мгновение, Сема ехидно добавил:
— Женя, ты присаживайся, мама не кусается на самом деле. Сейчас она немного придет в себя, и будет вполне приветлива и дружелюбна.
— Сёма! — мы с Оксаной это выговорили одновременно.
И странным образом, после этого обстановка реально разрядилась. Мы переглянулись с женщиной, потом с легким укором глянули на парня. А затем Оксана чуть подвинулась, освобождая мне место, а я уже вполне искренне улыбнувшись ей, присела.
— Ну вот, совсем другое дело, — хмыкнул Семен.
— Слушай, что-то ты для тяжело больного, чересчур резвый, — покачала головой я.
— А он с детства такой, — вставила Оксана Сергеевна. — На горшке и то усидеть долго не мог, резвый наш.
— Мама!
Я тихо хихикнула, видя, легкий румянец окрашивает щеки парня, что было видно даже с учетом «забинтованного» носа.
— А что, должна же твоя девушка о тебе узнать?
— Но не такое же?! — возмутился парень.
А я слушая их перебранку, думала, что теперь мне понятно, в кого по характеру пошел Сема. Явно в матушку, если, конечно, там и папа таким же не был.
— Знаете, Оксана Сергеевна, я думаю я с удовольствием послушаю о детстве Семена, но как-нибудь потом. Когда его рядом не будет, чтобы не смущать его нежную натуру, — вмешалась я, шутливо.
— Ах так? Тогда берегись. Как выпишусь — сразу к твоим родителям пойдем. Буду слушать про тебя.
— Да пожалуйста, — не воспринимая всерьёз, подала плечами я.
— Сама согласилась, — с предвкушением произнес Сема, и только тогда я поняла, что он вполне серьезно на счет знакомства с моими родителями.
— А-а-а…
Перебила меня Оксана, негромко усмехнувшись и сказав:
— Женя, не спорь. Он согласие получил — теперь будет как бульдозер переть.
— Но…
— Жень, я бы послушал мою маму. Уж она-то точно знает, о чем говорит.
«Дурдом» — мысленно сделала вывод, а внешне пожала печами, как бы соглашаясь не спорить. Хотя очень все-таки хотелось сказать, что как-то рано, вообще-то, знакомится с родителями-то!
Но с другой стороны, я-то, получается, уже знакома…
— Ладно, в общем, я пойду, оставлю вас. Разбирайтесь сами со всем.
— Пока, ма.
— До свидания.
— До встречи, Женя. Сёма, я завтра зайду.
— Брось, ну зачем?..
— Цыц, — перебила женщина, вставая. — Ты мне тут не указывай!..
— Попробовал бы я… — тихо проговорил Сема, и уже громче добавил: — Как хочешь.
— Вот и я так думаю. Все, молодежь, я ушла.
Оксана вышла из палаты, и только тут я заметила, что присутствующие пациенты прячут улыбки, явно находясь под впечатлением от нашей беседы.
— Н-да, с тобой я скоро клоуном себя буду чувствовать, — наклонившись ближе к Сема, негромко призналась я.
— Ну почему сразу клоуном? Просто будешь приносить людям радость!
Я только улыбнулась. И впервые за все время тщательно осмотрела Семена, подмечая все царапины, синяки… Сердце странно защемило, но на лице я не позволила отразится жалости. Не примет ее Сема — это я точно знала, да и видела, как при моем осмотре, он напрягся.
— Задавать гениальных вопросов: «как ты?» или что-то типа: «болит?» не буду, не переживай.