Ты протащил меня по серым запутанным коридорам, сжимая запястье с такой силой, что я не могла дотронуться до него несколько дней. Глупышка, я пыталась сопротивляться. Пыталась вырваться, ударить, оцарапать, возможно убить, но мне не было позволено сделать это. Мой пленитель был не из тех, кто легко расстается со своей жертвой. Ты не ударил в ответ, ты лишь сжал мое горло и пристально посмотрел. В этом взгляде было предупреждение и угроза. От того, что загорелось в глазах, колени панически задрожали, гораздо сильнее, чем от неизвестности, которая ждала меня.
Одной рукой я поддерживала разорванное платье, за другую меня крепко держал ты. Я больше не сопротивлялась. Ибо не видела в этом смысла. Я перестала бороться не из-за страха, просто поняла, что смертельно устала и мне все равно, что сейчас будет происходить. Я все перенесу.
Ты втолкнул меня в просторную комнату, о предназначении которой было сложно угадать по ее убранству. Если бы я не стала участницей, то никогда бы не подумала, что она предназначена именно для любовных утех. Здесь не было для этого никаких удобств. В комнате царила полутьма, и лишь тонкий лучик света падал на каменную плиту. Стены терялись в темноте, но мне казалось, что все они исписаны странными символами. Позже я поняла, что это печати. Печати призыва вашего Бога. Те самые, которые связали меня с Нор-Таленом. Те самые, от которых мне не избавиться даже в новой жизни. В тот день ты не только изнасиловал меня, но и сделал слугой этого проклятого существа.
Казалось ли тебе когда-нибудь, что нечто чужеродное, нечто неосязаемое, что-то, что существует в нематериальном мире, вдруг присосалось к тебе подобно пиявке и начало питаться чувствами, причмокивая от удовольствия при виде загнанной в угол и трясущейся от страха души? Как только я переступила порог, ко мне словно приклеились холодные липкие щупальца.
Там, в полутемной комнате было нечто, что жаждало напиться моих страданий вдоволь. И ты был лишь орудием и посредником в игре охотник-жертва, ведь главный приз был отнюдь не твоим. Это существо мгновенно вонзило свои острые зубки, почуяв мой страх. И в тот день энергия лилась к нему через край.
Однажды я слышала о ритуальных жертвоприношениях, когда в угоду кровожадным Богам ни в чем неповинных животных или людей умерщвляли на алтарях. Убийцы получали в подарок от Богов желаемое, а Боги… Богам доставалось самое ценное — темная энергия страдания и смерти, и тогда они наполнялись силой. Но о ритуалах принесения в жертву энергии от соития мужчины и женщины я узнала, лишь оказавшись с тобой один на один в той комнате.
Печати призыва работали. Он был здесь. Он хотел мою душу. Направляя тебя, своего слугу, Нор-Тален владел мною. Он был с нами, когда ты швырнул меня на ту каменную плиту. Я видела его в твоих глазах. Темный Бог был руками, которые пристегивали мои запястья. Он был телом, прижавшим меня к холодному камню.
Видел ли ты когда-нибудь, как кружатся в одиноком солнечном лучике пылинки? Те самые пылинки, которые до того скрывались от посторонних глаз в тени. Смотришь сквозь них и не замечаешь, что на самом деле вокруг их мириады. Они кружатся долго, словно сила тяготения не властна над ними. Малейшее дуновение ветра, малейшее движение тела — и они вновь взмывают вверх.
Пылинки, танцующие над гривой черных, словно смоль, волос… Поначалу я помнила лишь их. Они приковали внимание. Их мимолетная и одновременно вечная пляска отвлекала от глухой щемящей боли в груди и от бесполезных слез, которые уже никто и никогда с любовью не сотрет с щеки.
Холодные глаза, смотрящие с ожиданием, и играющая на губах полуулыбка. Тогда ты получил все, что хотел, от своей новой игрушки. Боль, унижение, обида, ненависть, отчаяние. Я не хочу помнить. Я не хочу вновь переживать те постыдные минуты, но помню и вновь переживаю. Камень, боль, холодные глаза и бесстрастные пылинки над гривой черных волос.
Всю последующую историю ты, конечно, знаешь, но это твоя история, а не моя. История твоей победы, а не моего поражения. Я рассказала тебе все. Не утаивая. Ибо мертвым ни к чему хранить секреты. А я уже давно погибла. Та Милена Ивьетта Саахас, которой я была всю жизнь, умерла на каменном ложе в полутемном помещении. Я так и осталась лежать там. Разбитая, сломленная и униженная. Мне казалось, что вместо меня было лишь пустое тело без души. И только любовь к жизни не дала умереть этой оболочке. Тогда ты и твой народ забрали у меня все, что могли. Мой дом, семью, друзей, свободу и моих Богов.