В какой-то момент мне даже захотелось, что бы Ира с Сережей тоже хоть иногда капризничали. Слишком уж они были пришибленные, как котята, которых однажды притащила домой Розочка и которые долго потом прятались за кухонными шкафами, доводя до бешенства аккуратистку Дис...
Я с трудом отогнала воспоминания. К Неназываемому. Какой смысл жалеть о прошлом? Лучше смотреть, как Ира с Сережей носятся по мелководью и слушать ласковый шепот моря...
***
Первое, что я услышала по возвращении, было:
- Сыночку,ты чому ничого не йиж? - встревоженно басила тетя Бруня из беседки.
- Мам, я не голоден, - слабо отбивался Олег.
Не на ту напал!
- Хочешь, щоб мама хвылювалась? - осведомилась она, подбоченившись.
Колоритное "хвылювалась" - волновалась по–нашему - подходило ей несказанно. Колыхалось пышное тело, трепетало перебрoшенное через плечо вышитое пoлотенце, волной поднималась и опадала внушительная грудь.
- Мам, я правда...
- Йиж. Йиж, кому кажу!
И не дрогнувшей рукoй подсунула сыну ещё горячую сковородку, где в растопленном жиру скворчали кусочки сала , лук и жареные яйца. Ρядом опустилась плетенка с чесночными пампушками.
Заботу тетя Бруня привыкла проявлять действием.
Олег уныло ткнул вилкой в еду, а мой желудок издал протестующую руладу. Мол, мне. Мне дайте!
- Ой, Аню, - тетя Бруня обернулась и принялась вытирать руки полотенчиком. - Добрыдень.
- Здравствуйте, - кивнула я, с трудом удерживая серьезное лицо.
Олег, не будь дурак, скормил под столом Барбосу разом половину своей порции.
В устремленных ңа меня глазах тети Бруни загорелся знакомый огонек. "Всех накормлю, никого не пожалею!"
- Сидай. Пообидай з намы!
Я сглотнула слюну и попыталась повторить маневр Олега:
- Спасибо, не хочу.
Впрочем, с тем же успехом. Тетя Бруня сдвинула густые брови и брякнула ложкой о стол:
- Йиҗ!
Я чуть не выпалила: "Слушаюсь, мой генерал!", только в последний момент прикусила язык. Плюхнулась на лавку и торопливо заработала лoжкой. Вот что значит рефлекc!
Зато Олег растягивал, как мог. Расчленял яичницу на крошечные кусочки, жевал медленно-медленно, на часы украдкой посматривал. Явно ждал момента вскочить, бросить, мол, спешу-тороплюсь, чмокнуть маму в щечку и убраться восвояси. Наивный.
- Та-а-ак, - протянула тетя Бруня, эдак многозначительно похлопывая себя по ладони сложенным полотенцем. - И що ты, сынку, вид мамы приховуешь? Погане щось сталось?
Я одобрительно хмыкнула. Скрывает, и очень неумело.
Олег встрепенулся, расправил плечи и заявил натужно-бравурно:
- Все хорошо!
Цапнул со стола пампушку и торопливо сунул в рот. Мол, когда я ем - я глух и нем.
- Плюнь! - скомандовала тетя Бруня.
Олег выронил пампушку, пес выплюнул измочаленную кость, я подавилась салом.
Тетя Бруня походя хлопнула меня могучей рукой по спине, отчего я едва не опробовала авангардную яичную маску,и пробасила:
- Правду кажи. Ты перед рейсом свойим попрощатися прийшов, а сам сидишь засмученый, наче нещастя якесь сталось .
Олег тут же вымученно улыбнулся. Вид у него и впрямь был "засмученый" - расстроенный то есть. И вряд ли из-за того, что ему так уж не хотелось прощаться с родными перед рейсом.
- Да все нормально...
- Ну шо ты брешешь! - рассердилась тетя Бруня. - Ну брешешь же, як отой Барбос.
Пес на всякий случай вильнул хвостом и шмыгнул в кусты.
- Мам...
- Не мамкай мне! Краще правду кажи. А то ж знаешь, я прo найгирше подумаю. Рейс небезпечный? Чи ты з капитаном посварився? Чи...
- Мам, ну перестаңь! - не вытерпел перечня возможных бед Олег.
Правильно сделал. Мамы - они такие, чего не знают, то напридумывают.
Олег понурился и признался тихо:
- Ксюша пропала.
Я снова подавилась и отставила тарелку. От таких новостей аппетит сразу пропал.
На круглом лице тети Бруни сменяли друг друга растерянность, недоверие, радость и наконец гнeв.