Я притягиваю Лео ближе, давая понять, что больше не могу ждать. Не мешкая, он понимает меня без слов, сбрасывая массивное одеяло на дубовый пол.
Тело накрывает легким ознобом, требующим тепла. Я сдвигаюсь назад, чтобы освободить место, которое тут же занимает обладатель таинственных и невероятно зеленых глаз.
— Мне кажется, что я хочу тебя целую вечность, — от этой фразы моя душа бросается в бегство, чтобы никто не увидел её горьких слёз.
Вечность… Как же это знакомо… Скитаться вечность во тьме в поисках тебя…
Возобновляя поцелуй, я вжимаюсь своим телом в Лео, не оставляя даже миллиметра пространства. Кажется, что вот-вот мы сольемся в единое создание. Дыхание становится рваным, и каждый вдох всё более глубоким. Сложно совладать с собой, чтобы не задохнуться.
Я цепляюсь за его футболку, чтобы наконец-то ощутить всей кожей каждую частичку света, что излучает он.
Лео помогает мне справиться с упрямой тканью, что будто не готова распрощаться с прекрасным мужским торсом, а затем парень переворачивает меня на спину и оказывается сверху.
Он отстраняется на секунду, отчего всё внутри меня начинает биться в истеричном протесте. Его глаза блестят, как два идеальных алмаза темно-зеленого цвета.
Столько глубины, столько желания.
Его взгляд будто запоминает каждую черту моего лица, каждую эмоцию, запечатанную в мимике, в оттенке кожи.
Убираю небольшую прядь его волос, что мешает мне наслаждаться этим взором, который кажется таким нереальным. Мне сложно представить, что такие ощущения вообще вероятны. Настолько остро чувствовать друг друга.
Разве это нормально?
Очерчиваю пальцем брови, не прикасаясь, скользя в миллиметре от кожи и волосков. Я вырисовываю эскиз нового портрета, но уже не на холсте, а в памяти. Каждая впадинка, изгиб, всё то, что делает его таким… Слов не хватит, чтобы описать… Только нарисовав, только запечатав его в портрете, я смогу сохранить ту любовь, которой не страшно время.
Лео притягивает меня, чтобы пленить новым поцелуем, таким глубоким, скрывающим петли с дверей, за которыми спрятан последний ключ от моего сердца.
Мне больше не больно, ведь я его нашла, пройдя сквозь тьму и время, сквозь десятки одиноких жизней.
Впиваюсь пальцами в упругую кожу рельефной спины, чтобы поставить галочку напротив очередного доказательства реальности происходящего.
Руки Лео оказываются на моих бедрах, сжимая их до легкого болезненного пощипывания. Ещё один стон вырывается наружу, но попадает в ловушку его губ, дико ласкающих мои уста.
Я прочерчиваю пальцами линии вдоль позвоночника, вспоминая наше уединение в саду, когда на моём платье сломалась застёжка. Я отдаю ему ту ласку, полученную так внезапно, но в тоже время ставшей такой долгожданной точкой к сближению наших душ.
Его руки уверенно поднимаются выше, находя округлость ягодиц, сжимая которые он подводит меня к краю пропасти, переступив через которую, обратного пути не будет.
Кусаю эти сладкие, как восточные сладости губы, замирая от каждого прикосновения пальцев, скользящих вверх к талии, задирая платье, что уже и так перестало что-либо скрывать от его пронзительных глаз. Приподнимаю плечи, чтобы помочь парню справиться с одним из препятствий, что встало у него на пути.
Мгновение, и вещь летит в сторону, оставляя меня лишь в одном нижнем белье.
Лео касается губами ямочки у основания шеи, а я схожу с ума, нашептывая что-то на незнакомом мне языке. Очерчиваю круги пальцами на его сильных плечах, пока он спускается к груди. Замирая на мгновение, парень переводит уже хриплое от предвкушения дыхание, а затем сдвигает лифчик ниже, чтобы высвободить соски.
— Ах! — не могу сдержаться от совершенно неконтролируемой волны дрожи по всему телу.
— М, — закусываю губы, чтобы не вскрикнуть, когда он проводит большими пальцами по затвердевшим соскам.
Я непроизвольно выгибаюсь и развожу ноги в стороны. Боже, как это должно быть пошло выглядит со стороны.
Лео хватает губами левый холмик груди, лаская языком ореол соска. Мои пальцы снова зарываются в волнистых волосах, массируя кожу его головы.
Это невероятно чувствовать, его доводящие до исступления прикосновения.