Я морщусь от этого, но у меня нет возможности ответить. Официант возвращается, чтобы принять наш заказ, и Коннор меняет тему.
Остальная часть ужина гораздо менее увлекательна. Мы осторожно обсуждаем темы, которые не имеют большого значения, и ясно, что Коннор пытается держаться от меня на определенном расстоянии. Здесь нет ни флирта, ни даже того сексуального напряжения, к которому я привыкла. Это как будто растворилось в воздухе, и я задаюсь вопросом, потерял ли он интерес или просто держит себя на коротком поводке.
Я почти боюсь это узнать.
Когда ужин заканчивается, он провожает меня обратно к машине и даже не пытается поцеловать. Я чувствую волну разочарования, хотя знаю, что не должна этого делать, но это так напоминает мне дни, когда я была невестой Лиама, что у меня щемит сердце. Я не хочу желать опять мужчину, который меня не хочет.
Мои мысли витают за миллион миль отсюда, когда я иду к задней калитке, стараясь не позволить разочарованию прошедшей ночи полностью овладеть мной. Я пока не хочу возвращаться внутрь, туда, где моя мать или, что еще хуже, мой отец, возможно, все еще бодрствует и хочет узнать подробности того, о чем мы с Коннором говорили. Я не забыла, как Коннор сказал мне, что ожидает от меня верности ему, а не моему отцу, и я все еще пытаюсь понять, как сбалансировать вопросы, которые у моего отца возникнут ко мне, с необходимостью держать некоторые из них при себе.
Я настолько погружена в свои мысли, что не замечаю фигуру, скрывающуюся у задней калитки, или руку, которая протягивается, чтобы схватить меня за локоть, пока я не оказываюсь прижатой к твердой груди, другая рука зажимает мне рот, мои глаза расширяются, и я издаю приглушенный крик, который полностью поглощает широкая ладонь, прижатая к моим губам.
— Тише, девочка, — говорит грубый голос мне на ухо, и мое сердце подскакивает к горлу.
Найл.
— Что ты делаешь? — Шиплю я, уворачиваясь от него, мое сердце колотится по другой причине, теперь, когда я знаю, что это он, а не какой-то реальный похититель. — Какого черта, Найл? — Я игнорирую внезапную пульсацию между моих бедер, теперь, когда меня на самом деле не похищают, мысль о том, что он схватит меня и с силой притянет в свои объятия, имеет определенную привлекательность. Еще лучше, если бы он заставил меня замолчать поцелуем, а не рукой… я отгоняю эту мысль. Что на меня вообще нашло? Один извращенный вечер в секс-клубе, и вдруг я маньячка.
— Зашел повидаться с тобой, — говорит Найл с дерзкой ухмылкой. — Не виделся с тобой с той ночи в Лондоне, и это была не самая приятная встреча, спасибо твоему жениху. — Последнее слово он произносит с некоторой горечью, и мне трудно винить его в этом. Коннор не был добр к нему в ту ночь, не то, чтобы я могла винить Коннора,
Все это сплошная путаница, распутывать которую становится все труднее и труднее.
— Ты преследуешь меня? — Спрашиваю я, пытаясь говорить легким тоном, но мой пульс все еще трепещет в горле. Я вспоминаю слова Коннора: "Он просто использует тебя, чтобы удержать тебя от замужества и сохранить место Лиама", и в меня закрадывается крошечное сомнение. Что, если он следит за мной, наблюдает, ждет информации, которая могла бы помочь Лиаму? Что, если все это уловка, и я глупо попадаюсь на нее, потому что он великолепен и харизматичен и заставляет меня испытывать чувства, очень похожие на те, что пробудил во мне Коннор?
Найл хихикает, его мускулистое тело плавно движется так, что я прижимаюсь к увитой виноградом высокой каменной стене, окружающей сад за домом, в тени, чтобы никто из проходящих не мог нас увидеть, если только они не смотрят по-настоящему.
— Нет, девочка, — говорит он тем же низким голосом, и в тусклом свете я вижу тот жар, ту тоску, которые я видела раньше на его лице. Как будто он на самом деле не пытается скрыть это, желая, чтобы я увидела, как он тоскует по мне.
Это опьяняет, особенно после того, как Коннор держится на расстоянии и настаивает на том, что у него нет намерения делать что-либо даже близкое.
— Тем не менее, я хотел увидеть тебя, — бормочет он, его рука скользит по моей талии. Его ладонь грубая, и она слегка цепляется за сизо-серый шелк. — Это прекрасное платье. Жаль, что мужчина, который видел тебя в нем большую часть вечера, не тот, кто заслуживает тебя.
— О? — Я вздергиваю подбородок, пытаясь не показать ему, как от одного его прикосновения у меня перехватывает дыхание. — И этим мужчиной будешь ты?