Это каким-то образом делает остальную часть моего плана менее опасной. Более выполнимой. Мое сердце колотится так сильно, что становится больно. Я сжимаю руки на коленях, когда мы возвращаемся во внедорожник, чувствуя, что все вокруг должны знать, что в моей сумке есть что-то, чего у меня не должно быть, например, платье, которое я украла. Что я впервые веду себя как плохая девочка. Не так, как любит говорить моя мама, когда я не выпрямляюсь за обеденным столом, или огрызаюсь, или не проявляю должного волнения по поводу того, что меня продают, как племенную кобылу.
Действительно, по-настоящему плохая.
Дрожь, незнакомое возбуждение пробегает по мне, когда машина выезжает обратно на шоссе, направляясь к дому. Я еще не закончила со своим планом, но это только начало, и это уже смелее, чем я когда-либо была.
***
Когда наступает ночь, я чувствую себя беспокойной, едва в состоянии усидеть на месте во время ужина. Моя комната теперь превратилась в минное поле из украденных вещей, платье висело в моем шкафу, втиснутое между другими платьями в глубине, подальше от любопытных глаз. Несколько предметов маминой косметики, которых у меня нет, и которые я стащила из ее ванной, пока она дремала: черная подводка для глаз и красная помада, которые, по ее словам, были бы слишком взрослыми для меня, если бы я попросила их одолжить. Заоблачно высокие каблуки. Наряд для другой женщины, той, которой я не являюсь, но отчаянно хочу быть.
Наряд, в котором можно трахнуться.
То, что я делаю, опасно. Я знаю, что это так. На протяжении всего ужина я снова и снова прокручиваю план в голове, перебирая все причины, по которым мне не следует этого делать. Моя мать воспринимает мое молчание как угрюмую замкнутость, упрекая меня за это, и все это время я не могу не думать о том, как она была бы шокирована, если бы действительно узнала, почему я такая тихая. Что вместо того, чтобы злиться из-за бесполезности моей ситуации, я пытаюсь вспомнить, когда сменяется охранник на ночь. Когда у меня, возможно, будет хоть одна маленькая возможность выскользнуть из парадных ворот на главную дорогу, где я смогу добраться до города на попутке.
Крайне опасный поступок. Девушка моего возраста, одна в пустыне в вызывающем платье, просит подвезти ее автостопом у незнакомца. Это глупая, безрассудная, неразумная идея. Это вполне может закончиться тем, что мою невинность все равно отнимет у меня кто-то, кого мой отец не выберет, если я выберу не того человека, которого нужно остановить. Но это само по себе является выбором. Идти на риск. Брать свое будущее в свои руки, независимо от того, как сложится ночь.
Я снова и снова думаю об альтернативе. Безликий мужчина, незнакомец, которого я не знаю или, может быть, даже кто-то, с кем я случайно встречусь, из другой семьи, ведет меня в номер для нашей брачной ночи. Чужие руки срывают с меня свадебное платье, незнакомый рот раскрывается от удовольствия при виде моего свадебного белья. Тело, которого я не знаю, которое я не хочу, на мне. Овладевает мной. Делает меня своей, хотя я никогда не хотела быть таковой.
Каждый раз при этой мысли у меня скручивает живот от страха и отвращения, по сравнению с которыми страх перед выходом в неизвестность сегодня вечером кажется пустяком. Это не спасет меня от передачи другому тюремщику, даже не спросив, хочу ли я оставить свои ключи, но это будет единственный акт бунта, который в моей власти совершить. Когда я лягу в брачное ложе с мужчиной, который мне не нужен, он подумает, что забирает у меня что-то.
Но я, наверное, уже отдам это другому.