Тогда я свалила забор, пытаясь перелезть через него и сбегать в ближайший лес за дремотником, между прочим, для лабораторной работы по толкованию сновидений. Ну не засыпается у меня по указке! Так нет же, Изабелла быстро доложила ректору о нарушении и сломанной собственности академии. Тоже мне достояние – частокол деревенский. Теперь другое дело, поставили кирпичную стену, ее и перелезать легче, и сломать сложнее.
Ректор на мою реплику поджала губы и жестом указала нам на скамью. Сама она устроилась в роскошном ортопедическом кресле за секретером. Мы, потоптавшись на месте и покосившись на жесткую лавку, все-таки решили присесть – кто знает, насколько растянется наша встреча с грет Морал. Тут как повезет: бывает сразу назначает наказание и отпускает, а иной раз входит во вкус и читает воспитательные лекции на протяжении нескольких часов.
— Греот Пуфик! – удивленно воскликнула ректор, заметив, что преподаватель скромно присел на скамью вместе с нами. Она взмахнула ладонью на кресло с торца стола, указывая мужчине переместиться поближе к ней.
Связавшись по внутреннему коммуникатору с начальником охраны, грет Морал защелкала длинными пальцами по клавиатуре. Пара секунд, и на огромном настенном мониторе отобразилось запрошенное видео. Четкая, максимально приближенная съемка, как Мари-Августа толкнула меня в грудь, а Изабелла не растерялась и вдобавок подставила подножку, я взмахнула несколько раз руками и, падая, утянула за собой обеих. Разумеется, нечаянно.
— Девочки, разве можно так! – вздохнул греот Пуфик и покачал головой.
— И что мне с ними делать? – всплеснула руками грет Морал, явно рассчитывая на сострадание добросердечного мужчины, не зря же она его с собой привела. Должен же кто-то вступиться за дочку советника и отговорить ректора от справедливой кары нарушительницам порядка.
— Простить? – с надеждой спросил греот Пуфик и бросил на нас жалостливый взгляд. – Пусть извинятся перед потерпевшей, это станет для них самым жестоким наказанием.
В кои-то веки я была полностью согласна с преподавателем. Для высокомерной Изабеллы и спесивой Мари-Августы банальное извинение было бы чрезвычайно оскорбительно.
— Вы думаете? – Ректор изобразила сомнение.
Сама грет Морал предпочитала наказывать дополнительными занятиями, лично контролируя выполнение сложных заданий, и физическими упражнениями, которыми студентов мучил преподаватель спортивной деятельности. Разумеется, по распоряжению ректора.
Подружки насупились.
— Конечно! – обрадовался греот Пуфик, что к его мнению прислушиваются, и не кто-нибудь, а начальство. – Новогодние праздники все-таки, не стоит девочек наказывать уроками и физнагрузкой.
— Хорошо, — наконец, приняла решение грет Морал и строго посмотрела на Изабеллу и Мари-Августу.
Тем пришлось встать со скамьи и дружно процедить:
— Прости, Дори-Анна, простите грет Морал. – Тон их извинения не оставлял сомнений, что девчонки вовсе не раскаялись, но жалкий вид пронял даже меня.
Ректор довольно кивнула.
— Свободны.
Подорвались четверо: не только подруги, но и мы с греот Пуфиком.
— Дори-Анна, — застал меня оклик в дверях. Нужно ли говорить, что я с завистью проводила взглядом выскользнувших из кабинета ректора счастливцев.
— Да, грет Морал.
— Я слежу за тобой, — предупредила ректор.
— Но вы же видели, что я в этот раз не виновата!
— Видела, но не слышала. А зная твой характер, совсем не уверена, что ты ни при чем. Поэтому, повторяю, не забывай, что ты девица из благородной семьи Грей, веди себя соответственно. Я буду за тобой внимательно приглядывать.
— Да, грет Морал. – Я сделала книксен и приняла кроткий вид.
Но женщина сдвинула брови на переносице и открыла рот для продолжения лекции. Знаем, проходили, не менее получаса придется стоять и выслушивать. Я перехватила пальцами рукав платья и сжала в кулаке. На толстый пушистый ковер потекла струйка воды.
Ректор демонстративно вздохнула.
— Иди уже.
— Хорошего дня, грет Морал, — совсем уж покладисто пролепетала я и шустрым воробьем выскочила из кабинета.
Пронесло!
Разумеется, иллюзий я не питала и понимала, что Изабелла наизнанку вывернется, но напакостит, а грет Морал еще пару недель будет придираться к каждому моему жесту. Но это ничего, справлюсь. Главное сейчас – поскорее переодеться. Болеть мне, конечно, в академии никто не позволит – за сутки вылечат, лекарства и медицинские приборы в наш развитый технологический век наилучшие. Но ощущения прилипшей мокрой ткани к телу терпеть становилось все сложнее. Бегом в общежитие! Немедля.
Я уже почти долетела до двери, ведущей из административной части замка в жилую, но, вывернув из-за поворота, наткнулась на Авеля – нашего с братом одногруппника и по совместительству жуткого бабника. Поджидал он, как ни странно, меня.